Название: Сладкий-сладкий Белый день
Перевод: WTF K-Project 2018
Бета: WTF K-Project 2018
Оригинал: K ~ Four Seasons of K: Sweet x Sweet White Day, перевод на английский chilly-territory (запрос на разрешение отправлен)
Форма: вторичный перевод официального рассказа
Пейринг/Персонажи: Хидака Акира/Авашима Сэри(спойлеродносторонний); Гото Рен, Фусе Дайки, Эномото Тацуя
Категория: гет(спойлеродносторонний)
Размер: 2537 слов в оригинале, 2165 слов в переводе
Рейтинг: G
Краткое содержание: Хидака подарил Авашиме большую коробку сладостей на Белый день. К чему же это приведёт?..
Примечание: рекомендуется читать после рассказа "Сладкий день Валентина"; см. примечания переводчика в конце текста
читать дальше— Это мне?..
Четырнадцатого марта в коридоре штаб-квартиры Скипетра 4, после общей тренировки всех войск, Авашима Сэри развернула многоярусную коробку для бенто, которую она только что получила, открыла крышку и склонила голову к плечу.
Лакированная многоярусная коробка размером со стандартный контейнер для бенто внутри была заполнена рядами тесно прижавшихся друг к другу белых шариков, напоминающих данго, которые были покрыты какой-то пастой молочного цвета.
— Я так понимаю, что это какая-то разновидность вагаши* с пастой из белых бобов... но что это за белые шарики?
— Это маршмеллоу, лейтенант!
Точнее, это были кинтоны** из маршмеллоу, украшенные приготовленной вручную пастой из белых бобов, как Хидака, вытянувшись в струнку, объяснил Авашиме, которая снова склонила голову набок.
— От имени всех отрядов... а, нет, я совсем не возражаю, если в-вы примите это как подарок лично от меня.
Была веская причина, по которой Хидака, неудержимо краснея, изменил формулировку посреди предложения.
*
— Я не стану тебя останавливать, но сделай это от собственного имени, — вот что сказал Фусе Дайки, коллега Хидаки, когда тот готовился к Белому дню. — Если ты вручишь ей это от имени всех нас, она решит, что обязана вернуть любезность, и снова атакует нас мощными шальными пулями анко.
Месяц назад, в день Святого Валентина, Авашима равно поразила всех членов отряда как теми подарками, что вручила по обязанности, так и тем, что отдала по велению сердца. Её «шоколадом» оказались большие и маленькие ботамочи***, наполненные анко и покрытые шоколадной глазурью. Даже при отсутствии предлога в виде праздника, Авашима Сэри никогда не упускала шанса предложить всем вокруг анко в огромных количествах. Пусть эту привычку и можно было списать на то, что Авашима была дочерью семьи, давно владевшей магазином сладостей вагаши, все в Скипетре 4 пришли к молчаливому соглашению, что давать ей лишний повод навязать всем своё анко нельзя было ни в коем случае.
Основная линия поведения состояла в том, чтобы полностью игнорировать существование анко. Однако Хидака хотел отойти от этого основополагающего принципа и, используя анко, подаренное Авашимой в Валентинов день, попытался продвинуть идею о том, чтобы в свою очередь подарить ей анко на Белый день. Этот план был продиктован его личным желанием наверстать то, что он упустил, будучи во времена старшей школы лишённым так называемой «цветущей поры юности», и он был прекрасно осведомлён о собственной эгоистичности. Тем не менее, так как ему не хватало опыта, он изо всех сил пытался под видом проведения «дискуссии» подключить к своему плану окружающих.
— Хм-м-м... если подарок будет личным... не будет ли ей сложно принять его из-за... подтекста? — с тревогой спросил Хидака, давая коллегам возможность высказаться.
— Ну, «сложно принять» — это... э-э, — начал Эномото.
— Его и так уже сложно принять... — заметил Гото.
— Ага, начать с того, что как ответный подарок это — явный перебор, — снова вмешался Фусе.
— Хм-м... правда? Честно говоря, я не совсем понимаю почему, — задумался Хидака, скрестив руки на груди.
— Просто чтобы убедиться... — прибавил Эномото. — Ты ведь это не в романтическом смысле даришь, так?
Хидака помотал головой:
— Нет, я не планирую, чтобы всё вдруг зашло так далеко. Скорее, я дарю это в том смысле, который заставляет задаваться вопросом: есть ли название для того ноющего чувства, которое колеблется между любовью и симпатией.
— А... Ладно.
— Хе-хе, его чистое сердце снова наносит удар.
— Знаешь, если смотреть со стороны, ты довольно мерзкий парень.
В итоге, большинство заключило следующее: «Ты должен подарить свои домашние сладости только как скромный жест признательности за валентиновские ботамочи — и держи свои странные подтексты при себе!».
— Хе-хе, парень со сладостями... девушки такое точно оценят.
— О, правда, Гото-чан?!
— Гото, перестань нести чушь, он же в неё поверит.
...Таким образом, на Белый день Хидака преподнёс Авашиме многоярусную коробку бенто с кинтонами из маршмеллоу и произнёс слова наподобие вышеупомянутых, благополучно разобравшись с этим делом... или так он подумал.
— Рядовой Хидака, можно вас на минуту? — Авашима позвала его на следующий же день, заставив Хидаку застыть как вкопанного.
*
Час спустя, четыре члена отряда, к которому принадлежал Хидака, встретились в комнате в общежитии отряда, чтобы держать совет.
— Хм... Так что сказала Авашима-сан? — нарушил молчание Гото.
— Она поблагодарила меня за подарок и вернула чистую коробку из-под бенто.
— ...Как обыденно, — прокомментировал Фусе.
— Ещё она дала мне бобы.
— Бобы?..
— Тот сорт, который они используют в кондитерской её семьи.
Хидака показал довольно крупные белые бобы. Примерно две горсти их были упакованы в прозрачный виниловый пакет.
— О, они довольно большие.
— Думаю, это бобы Ширахана. Употребляются как в пищу, так и для приготовления чего-то вроде белого натто... а ещё бобовой пасты.
— А? — Фусе склонил голову набок. — Это нормально — отблагодарить за полученные ингредиенты готовой едой... но дать сырые ингредиенты в благодарность за готовую еду? Как это вообще понять?
— Лейтенант сказала что-то ещё?
— Вообще-то, она сказала довольно много. Вроде того, как долго надо замачивать бобы в воде, как долго их следует варить, как выбирать те, у которых тонкая кожура, и с помощью чего их процеживать, и всё такое...
— Погоди-ка, неужели...
— Ага, точно, исправление ошибок!
— Ох-х-х, теперь понятно!.. — Хидака спрятал лицо в ладонях, а его дражайшие коллеги не упустили возможности насыпать соли на его рану.
— Хе-хе, иными словами...
— Сама идея подарить анко главному местному эксперту по анко была изначально обречена на провал.
— Всё же... учитывая все обстоятельства, должен сказать, что я не вполне понимаю, зачем она дала Хидаке сырые бобы, — задался вопросом Эномото.
Тем, кто ответил, был Гото:
— Хм-м... Обычно, такое понимается как требование переделать, разве нет?
— Сэри-чан определённо рубит с плеча.
— ...Нет, подождите, я... — Хидака поднял голову. — ...Я считаю, что это поощрение.
— А?
— Не верю, чтобы та Авашима Сэри, которую мы знаем, стала бы тратить бобы анко лишь для насмешки или выговора. Так что, я уверен: это её послание мне, чтобы поощрить усерднее изучить приготовление сладостей.
— Учиться усерднее, да? Ты просто смешал первое попавшееся маршмеллоу с первыми попавшимися варёными бобами, которые ты купил, не так ли?
— Да, и я признаю, что был слишком наивен. Я должен был принять это всерьёз. Ладно, я сразу же начну! — объявил Хидака, подняв сжатый кулак.
Остальные трое посмотрели друг на друга.
— М-да...
— Ты прямо завёлся, парень-сладость.
— Держу пари, пробудились его соревновательные инстинкты.
— ...И как всё прошло? — этот вопрос задали Хидаке два дня спустя.
Эномото нашёл для него рецепт, который Хидака использовал в качестве основы для своей пасты, приготовленной им на пределе его дилетантских возможностей. Он представил её Авашиме днём ранее, и сегодня Авашима должна была оценить его...
— Она сказала: «Всё ещё слишком жидкая, так что тебе надо подождать подольше, чтобы бобы впитали больше воды».
— Ух ты! Ещё больше практических советов, надо же.
— Ещё она рассказала мне о таких вещах, как рекомендованное количество сахара, приемлемые уровни влажности и всё такое... Я записал. Пора идти работать над этим.
— А ты ещё не утратил надежды?
— Что ты собираешься делать с ингредиентами?
— О, с этим никаких проблем. Я получил от неё пять килограммов бобов. — по пути на кухню Хидака вдруг остановился и поглядел через плечо. — А, точно, чуть не забыл. Эно, ты случайно не знаешь, как готовить маршмеллоу?
...На протяжении следующих трёх дней, почти не зная отдыха, Хидака продолжал пробовать готовить кинтоны из маршемеллоу и отдавать результаты Авашиме. Авашима же со своей стороны продолжала принимать их с невозмутимым видом и давать ему полезные советы, как их улучшить.
Расширение горизонтов в области ингредиентов, изучение многообразия методов готовки и приобретения типа мышления, открытого для новых рецептов — знания и умения Хидаки, касающиеся приготовления вагаши, которые изначально находились на уровне младшеклассника, теперь стремительно развивались, благодаря непреклонному и острому языку Авашимы и его собственному жгучему, безоглядному энтузиазму.
*
Таким образом, месяц спустя, шедевр был готов.
На тарелке в руках Авашимы была паста из белых бобов, которой с помощью маленьких щипцов придали форму больших изящных волн. Эта новая и необычная подача напоминала об одном из укиё-э**** Хокусая, а маленькие шарики маршмеллоу, блестящие подобно настоящим жемчужинам во всём их великолепии, её подчёркивали. Творение звалось «Цветок волн».
С торжественным выражением лица Авашима воткнула в него зубочистку, разрывая гребень волны из пасты, и отправила кусочек себе в рот.
Паста из бобов, источавшая слабый аромат корицы, была как раз нужной жёсткости, на самой грани мягкости. Это была оптимальная твёрдость, усилившая вкус пасты и сделавшая более явным консистенцию смешанного с ней маршмеллоу. Шарики маршмеллоу раскрывались во рту, и как только зубы ощущали их приятную податливость, добавляющую слегка солёный привкус к смеси, рот наполнялся ароматом свежей мяты.
— ...Потрясающе, — Авашима отложила зубочистку. — Вкус простой, но насыщенный, традиционный, но необычный... Мне больше нечего сказать.
— ...Спасибо, — Хидака глубоко поклонился. Но похвала не заставила его разулыбаться во весь рот. Нет, эта стадия была уже позади. Он лишь кивнул с молчаливой уверенностью.
Увидев это, Авашима заговорила:
— Последнее время я кое-что обдумывала, — начала она с необычной для себя нерешительностью. После небольшой паузы для размышлений она снова нашлась со словами:
— Хидака-кун, если тебе захочется... Я бы хотела предложить тебе как-нибудь зайти домой к моей семье и помочь нам с магазином.
*
«Ты не должен принимать поспешного решения, но подумай об этом как об одной из возможностей твоего жизненного пути».
Когда Хидака передал слова Авашимы своим товарищам по отряду, то вызвал большое волнение.
— Э?! Разве по сути это не... предложение?
— Авашима-сан времени не теряет, мчится вперёд, не видя препятствий.
— Она не ведает никаких тонкостей или полутонов.
Какое-то время спустя их удивление ослабло.
— ...Заходи домой к моей семье, да... Ну, может, стоит и обдумать такой вариант будущего пути.
— Магазин с долгой историей и репутацией, которую надо поддерживать... ну и задачка!
— Да уж, сложно не спасовать, верно?
— Нет, я... — Хидака повернулся к своим товарищам и начал говорить с абсолютно серьёзным видом:
— Поначалу я затеял это дело с приготовлением вагаши, чтобы завоевать благосклонность лейтенанта, но теперь, когда у меня был шанс самому убедиться, насколько оно захватывающее... пожалуй, я в равной мере испытываю чувства как к лейтенанту, так и к анко.
— У-у-у, всё настолько плохо, да?..
— Хе, в таком случае, никакой проблемы ведь и нет...
— Точно!.. — бодро воскликнул Хидака.
— Нет, — вмешался Фусе. — Ты из тех, кто слишком легко попадает под чужое влияние, поэтому я советую тебе проявить осторожность в этом вопросе.
*
— Насчёт того, что мы обсуждали вчера... Я бы хотел принять ваше предложение! — дал свой ответ Хидака, искренне воодушевлённый, как никогда прежде.
— О, так ты уже решил?
— Да! Так как я подумал, что с моей стороны было бы грубо заставлять вас ждать!
— Тебе нужно время, чтобы обдумать моё предложение как следует. В конце концов, оно повлияет на всю твою жизнь.
— ...Ясно. — плечи Хидаки опустились, и энергия покинула его.
— ...И всё же, спасибо. Мой брат будет счастлив услышать хорошую новость.
— Э... брат? А при чём тут ваш брат, если позволите спросить?
Хидака перестал понимать, о чём идёт речь, и Авашима почувствовала, что надо дать пояснения:
— Ну, понимаешь, мой старший брат унаследовал наш семейный магазин, но мы не сумели найти никого, кто смог бы продолжить работу, начатую людьми из поколения моего отца... Такие слова как «с долгой историей» и «с давними традициями» могут находить среди кандидатов хороший отклик, но проблема в том, что есть серьёзный недостаток подходящих работников для магазинов, которые, как наш, придерживаются традиционных методов работы. — Задумчивое выражение лица Авашимы вдруг сменилось улыбкой. — В этом отношении ты идеально подходишь. Я без колебаний поручусь за твой талант и твой энтузиазм в приготовлении вагаши. ...Когда ты в первый раз попросил меня попробовать твои сладости, я и представить не могла, что ты настолько продвинешься.
— Понятно, — Хидака ощутил, что разговор движется куда-то не в ту сторону, — э-э-э, так я буду работать с вашей семьёй как помощник... а вы что будете делать, лейтенант?
— Посмотрим... мне бы хотелось продолжать работать в Скипетре 4 так долго, как позволят обстоятельства, но никогда не знаешь, что случится в будущем. Я завидую тебе, ведь ты уже решил, чем хочешь заниматься.
*
...В итоге, Авашима, судя по всему, истолковала полученный на Белый день подарок исключительно как просьбу продегустировать анко, не обратив внимания ни на значение этого дня, ни на подразумеваемую возможность романтических отношений.
— Ну, в этом фиаско виновата моя опрометчивость... так что пока планы о работе в магазине вагаши под вопросом, — удручённо признался Хидака.
— Идиот, зачем ты пошёл на попятный? Не то чтобы тебе с ней совсем ничего не светило, — напустился на него Фусе.
— Верно, — согласился Эномото, — получить признание своих способностей в приготовлении анко — высшая похвала, которую могла бы дать лейтенант.
— «Лейтенант, я хочу открыть филиал магазина вместе с вами! Давайте вместе откроем новую главу наших жизней!» — вот какую карту ты мог бы разыграть.
— О, это прозвучало довольно многообещающе... — вставил Гото.
— Я ни о чём не жалею. Дело всё равно не в этом.
— Тогда, скажи-ка, почему ты варишь бобы анко, пока мы разговариваем?
Хидака, который был на кухне, повернул голову:
— Я экспериментирую с новым сортом бобов. Лейтенант отвечает за цельное анко, а я — за растёртое. Видите ли, когда она говорит: «ты единственный, кому я без опаски могу доверить это задание», то просто невозможно отказать.
— Как до этого вообще дошло?
— Оставьте меня в покое. Это моя личная проблема.
— Нет, это уже не твоя личная проблема. Теперь, когда ты стал подручным лейтенанта, её одержимость анко возросла как никогда, — громко заявил Фусе. — Из-за тебя объёмы производства анко взлетят до небес!
*
Таким образом, «Цветок волн» стал очень популярным продуктом в Традиционных Сладостях Авашимы в качестве «Нового превосходного вида сладостей».
Примечания переводчика:
* Вагаши – общее название традиционных японских сладостей.
** Кинтон — это разновидность вагаши, сделанная из белых бобов, сладкой бобовой пасты (широан) и сахара.
*** Ботамочи – японские пирожные из риса и бобовой пасты
**** Укиё-э — это стиль в изобразительном искусстве Японии XVII-XIX века. Хокусай был знаменитым художником в стиле укиё-э. Одна из самых знаменитых его работ, о которой, вероятно, идёт речь — это «Большая волна в Канагаве».
Название: Подобно цветам в бурю
Перевод: WTF K-Project 2018
Бета: WTF K-Project 2018
Оригинал: K ~ Four Seasons of K: Like flowers in a storm, перевод на английский chilly-territory (запрос на разрешение отправлен)
Форма: вторичный перевод официального рассказа
Пейринг/Персонажи: Тоцука Татара, Кушина Анна, Ята Мисаки, Камамото Рикио, Суо Микото, Кусанаги Изумо
Категория: джен
Размер: 2788 слов в оригинале, 2311 слов в переводе
Рейтинг: G
Краткое содержание: Хомра устраивает любование цветущей сакурой
Примечание: подробно о названииСамо название 花に嵐の (“hana ni arashi no&rdquo
является началом японского тоста, происходящего из китайской поэзии и звучащего как 花に嵐のたとえもあるぞ さよならだけが人生だ (“hana ni arashi no tatoe mo aruzo, sayonara dake ga jinsei da” - Подобно цветам, рассеянным бурей, жизнь полна прощаний). Устоявшегося русского перевода найти не удалось, поэтому переводчик приводит собственный. Обычно это высказывание трактуется следующим образом: часто лёгкие цветы оказываются рассеяны внезапной бурей, так что следует ценить встреченных людей и время, проведённое вместе с ними, пока есть возможность.; см. примечания переводчика в конце текста
читать дальше— Зна-а-аете, вчера я добрался до берега реки, где давно не был, и, должен сказать, сакура там очень красива. Сейчас лучшее время, чтобы наблюдать за её цветением.
Тем, кто произнёс эти слова тоном, жизнерадостным, как сама весна, был Тоцука Татара, что сидел за стойкой и спокойно наслаждался чёрным чаем. К сожалению, владелец бара, Кусанаги Изумо, сейчас ушёл за покупками, но чай, который заварил сам Тоцука,оказался на удивление хорошим. Хотя, если бы Кусанаги видел, как он его заваривал, то, скорее всего, дал бы нагоняй Тоцуке за его «расточительность», так как он использовал больше листьев, чем было необходимо по мнению Кусанаги.
Было полпятого вечера, и бар «Хомра» пока ещё не открылся для посетителей. Через открытые настежь окна просачивался томительный весенний воздух, медленно плывя по бару. Слабый сладкий аромат, принесённый им, вероятно исходил от цветов, растущих на клумбах снаружи. Смешиваясь с ароматом свежезаваренного чёрного чая, он приятно щекотал ноздри.
— О-о-о, звучит здорово, — Ята Мисаки, сидевший на диване с бутылкой колы, уцепился за предложение Тоцуки. С горящим взглядом он, подпрыгнув, вскочил с места:
— Вообще-то, я думал о том же. Особенно учитывая, что в городе сакура уже почти зацвела. Вдоль реки солнечно, и я подумал, что там сакура уже вполне могла расцвести.
— О-о-о. — взгляд Тоцуки задержался на полном энтузиазма лице Яты, а голос зазвучал слегка насмешливо:
— Вот так неожиданность.
— А? Ты о чём?
— О том, что ты обратил такое пристальное внимание на то, насколько уже расцвела сакура. Учитывая, что речь идёт о тебе, я был уверен, что ты неизменно предпочёл бы данго цветам*, Ята.
— Чего!.. Пожалуйста, Тоцука-сан, не надо предполагать обо мне всякое, будто я Камамото или вроде того! И, в любом случае, что с того, если меня интересует сакура? В этом нет ничего особенного.
— Вообще-то есть, потому что ты и впрямь производишь на всех впечатление кого-то, кто предпочёл бы данго цветам, Ята-сан.
— Я тоже так думала...
— Только не ты, Анна! Конечно, я вовсе не ненавижу данго, но блин! — Ята жалобно стенал, и бар, словно по команде, наполнился знакомым смехом.
Даже плечи Анны, сидевшей рядом с Тоцукой, задрожали от смеха. Её маленькие руки тоже сжимали чашку чёрного чая, приготовленного Тоцукой.
Какое-то время Ята недовольно хмурился, но потом и он фыркнул.
— Как бы то ни было, — он вернул беседу в прежнее русло, — мы говорили о сакуре возле берега реки, помните? В нашем округе наверняка это будет лучшим местом, на которое стоит смотреть, так? Там много деревьев сакуры, они хорошо выглядят, и туда можно свободно приходить в любое время года. И будет очень круто смотреть на то, как они там цветут, все такие большие, и яркие, и всё такое!
— Ага. Я согласен. Ята прав. Да и вообще, с того берега реки открывается прекрасный вид. Лучше всего было бы прийти туда каким-нибудь погожим днём, как сегодняшний. — делая глоток, Тоцука посмотрел на пейзаж за открытым окном.
Даже находясь в помещении можно было оценить, насколько приятно ощущались бы ласковые прикосновения солнечного света.
— Знаешь, Тоцука-сан. Раз уж мы обсуждаем всё это вроде как всерьёз, давайте устроим настоящее любование цветением.
— О, было бы круто! Давайте все оторвёмся, наблюдая за цветением сакуры! А ещё возьмём с собой кучу всего вкусного!
— Ха, только послушай себя, Камамото. Так и знал, что в списке тех, кто предпочтёт данго цветам, ты будешь первым.
— Ну а как же!
— ...Хм?
— Ну, пожалуйста, не суди меня строго, Ята-сан. Как будто бы я заколебался в этом вопросе! Цветы вместо данго! Но, знаете, я не стану жаловаться, если смогу получить и цветы, и данго. И, останавливаясь на этом подробнее, если спросите меня, то лучшим вариантом будет такой: данго, цветы, данго, данго!
— П-понятно... — Перед лицом впечатляющего напора Камамото, Ята, который сам всё это начал, присмирел.
— Как по мне — звучит отлично... — сказал Тоцука, всегда настроенный позитивно. — Тогда попросим Кусанаги-сана приготовить нам бенто? Что-нибудь вроде футомаки** и инаридзуши**.
— В таком случае, я ещё хочу картофельный салат с яичницей. И кто бы что ни говорил, но без жареного цыплёнка не обойтись!
— Камамото как всегда. Такой требовательный к своему данго, а?
— Потому что для любования цветами еда чрезвычайно важна. Нормально будет, если я возьмусь за алкоголь и напитки? Можете не беспокоиться и просто предоставить всё мне!
— Эй, не бери на себя ответственность без спросу!
— Нет-нет, вот в этом я уступать не намерен.
Хотя Камамото ни с того ни с сего разгорячился, эти его заботливость и некоторая навязчивость делали его надёжным в подобных ситуациях.
— Тогда решено, — улыбнулся Тоцука. — Мы уточним детали, как только вернётся Кусанаги-сан. Я полагаю, у тебя нет возражений, да, Король? — Тоцука повернулся к дальнему от стойки концу комнаты — к Суо Микото — чтобы удостовериться.
Но ответа не получил.
— А?
Все присутствующие обратили взоры на Суо.
— ...Король?
— ...М-м, — наконец неохотно ответил Суо, покивав. Затем он медленно поднял руки и потянулся, со вздохом вынул сигарету, сунул её в рот и прикурил. Затянувшись с сонным видом, он выдохнул дым.
— Эй, — снова высказался он.
— «Весной спят беспробудным сном», так говорят? — прокомментировал Тоцука, подавив смешок.
— ...Но ведь уже вечер, — шёпотом заметил Камамото.
Суо лишь продолжал курить , никак не показывая, что его волнует то, о чём говорили эти двое.
Лишь когда он заметил чёрный чай, который пили Тоцука и Анна, он на мгновение застыл, поднял бровь и, ещё раз затянувшись сигаретой, положил её, едва начатую, в пепельницу.
— ...Так? К чему всё это было? — спросил Суо.
— Как я говорил... — затем Тоцука вкратце пересказал Суо обсуждение любования цветами, которое имело место только что.
— Делайте что хотите, — наконец сказал Суо без особого интереса. Хотя такое безразличие не было чем-то необычным. Если уж на то пошло, оно было его нормальным состоянием. Однако хорошим качеством Суо было то, что никогда не отказывался от чего-то сразу же.
— Король, не надо относиться к этому так, будто это не твоё дело. Ты тоже должен поучаствовать, ладно?
— Если мне захочется.
— Опять ты со своим нежеланием. Ну давай, не упрямься! В любом случае, всё, что от тебя потребуется — это просто лежать на берегу реки. — Тоцука тоже вёл себя как всегда, жизнерадостно вываливая на окружающих всё, что приходило ему на ум.
В любом случае, члены клана есть члены клана, и этого им хватило, чтобы прийти в полный восторг из-за того, что согласие их Короля было обеспечено.
— Мы должны остальным тоже сказать.
— Ага, давайте все вместе повеселимся!
Ята и Камамото даже не пытались скрыть, в каком восторге они пребывали. Но счастливее всех...
— Я впервые пойду любоваться цветами...
...оказалась Анна, тихо высказавшая это признание.
— А? Правда? — переспросил Ята.
Камамото тоже казался удивлённым.
— А, хотя если подумать... Верно, ребёнку не будет интересно любоваться цветами. Конечно, дети приходят, если родители берут их с собой, но... а, нет, как бы... — Ята смутился и недоговорил.
— Анна, — улыбнулся ей Татара. — Ты можешь видеть цвет сакуры?
— ...Да. Она вишнёвого цвета. Правда, очень бледного. Как будто он в любой момент может исчезнуть... но я его вижу. Для меня цветки сакуры похожи на пятнышки, плывущие по воздуху, — прерывистым голосом сказала Анна, опустив взгляд на кружку в руках. Красноватый чай со всплеском качнулся в чашке.
— Посидеть под сакурой вместе со всеми... не могу дождаться, — добавила она воодушевлённо, глядя вниз, на содержимое чашки.
Внезапно Ята вскочил на ноги, возбуждённо потрясая кулаком:
— Ну, хорошо! Можешь рассчитывать на нас, Анна! Мы сделаем так, что ты получишь лучшее любование цветами на свете!
— Да, Ята-сан, сделаем это! Я приготовлю сосиски в форме осьминогов! И яблоки в форме кроликов!
— Хм, тогда, интересно, что мне приготовить?.. Анна, чего бы тебе хотелось?
— ...Том ям кунг***.
— Для любования цветами? Весьма необычно.
Тем временем, Суо поставил локти на стойку, наблюдая за оживлённой болтовнёй своих товарищей. Он вздохнул, потянулся за сигаретой, но остановился, вспомнив, что потушил её.
В этот момент ожил колокольчик над дверью, оповещая о прибытии Кусанаги с кучей пакетов из магазинов.
— Я верну-у-улся, — с его руки свисал пиджак, и Кусанаги, улыбнувшись одной стороной рта, добавил, — сегодня так жарко, что мне стоило бы оставить пиджак дома.
— Кусанаги-сан! Нам надо кое-что сказать тебе!
— В чём дело, Ята? Снова подрался?
— Да нет же! Насчёт любования цветами! Мы говорили о том, как классно было бы пойти полюбоваться цветами!
— А? Это несколько проблематично, учитывая, что вы объявили мне об этом в последний момент. Сегодня я не могу закрыть бар.
— Ну, нам необязательно идти сегодня. К тому же, на том месте, которое мы выбрали, нет фонарей, так что после заката будет очень темно. Но чем раньше мы пойдём, тем лучше. Так как насчёт завтра? Что ты скажешь, Тоцука-сан?
Тоцука кивнул, соглашаясь с Ятой. Нет нужды говорить, что ни у Камамото, ни у Анны, ни даже у Суо тоже не нашлось никаких возражений.
Единственным, кто выглядел обеспокоенно, был Кусанаги. Обведя всех присутствующих взглядом, он наконец произнёс:
— Ну, ребята, мне жаль вас разочаровывать, но завтра...
*
...пошёл дождь.
Точнее, разразилась буря.
Утром, в десять минут одиннадцатого, непроглядно чёрные тучи, появившиеся на рассвете, полностью скрыли небо, а яростные порывы сильного ветра заставили окна в баре «Хомра» дребезжать. Настоящий дождь ещё не начался, но время от времени крупные капли ударяли в стены бара. Если верить прогнозу погоды, к полудню ливень должен был полить в полную силу. Настоящая весенняя гроза, как она есть.
— Я же говорил, разве не так? Ну, с этим мы ничего не сможем поделать.
Ята и Камамото обменялись смущёнными взглядами. Тоцука, натянуто улыбаясь, нежно гладил печальную Анну по голове.
Даже услышав прогноз погоды, члены клана собрались в баре, вопреки всему надеясь, что, может, он окажется ошибочным. Но, к несчастью для них, прогноз был верен. Что ещё хуже, из-за сильного ветра и проливного дождя у распустившихся цветков сакуры не было ни одного шанса выдержать этот день, не потеряв лепестки до срока. Было бы логично предположить, что нынешняя погода решительно положила конец цветению сакуры в этом году.
Кусанаги, находящийся за стойкой, взглянул на Анну, проверяя, как она. Он уже узнал, почему Ята и Камамото были так взволнованы вчера, когда он вернулся. Это была лучшая возможность, выпавшая им за долгое время, и они хотели, чтобы Анна ею насладилась. И всё-таки, как он отметил ранее, с погодой ничего нельзя поделать.
— Ну же, Анна. Взбодрись, — обратился к ней Кусанаги, кладя на стойку многоярусную коробку для бенто. Несмотря на то, что он знал о плохой погоде — или, скорее, потому что он о ней знал, — Кусанаги использовал всё своё умение и талант, чтобы приготовить отменный бенто для любования цветами.
С тихим стуком на стойку опустилось кое-что ещё — небольшая ваза. В ней стояли очаровательные розовые цветы. А их лепестки были...
— Сакура?..
— Или похоже на неё. Вообще-то, это примула. Давай удовольствуемся этим в сегодняшнем любовании цветами.
Кусанаги шутливо подмигнул изумлённой Анне.
Тоцука восхищённо поклонился Кусанаги:
— Меньшего от тебя и не ожидалось, Кусанаги-сан. Думаю, эта внимательность к девушкам служит причиной твоей популярности среди них.
— Как человек, зовущий себя владельцем бара, я обязан утешать скорбь в сердцах дам.
— Ты такой классный, Кусанаги-сан! Теперь, пожалуйста, утешь скорбь в моём желудке!
— Эй, не набрасывайся на еду, Камамото. До обеда ещё далеко. Не следует спешить, когда ешь это, — мягко указал Кусанаги, и настроение присутствующих в баре несколько приподнялось.
Анна, вроде бы, тоже оправилась и улыбнулась в ответ на предупредительность Кусанаги.
Но сразу после этого...
Послышался грохот. Где-то высоко в атмосфере раздался сильный раскат грома. По окнам запоздало застучал проливной дождь с силой, почти достаточной для того, чтобы разбить их.
Вздрогнув, Анна сжалась, а Ята с Камамото вскрикнули.
Снаружи было темно как ночью. Буря наконец-то разыгралась в полную силу.
Весёлость, наконец вернувшаяся к Анне немногим раньше, исчезла, и выражение её лица снова омрачилось. Кусанаги и Тоцука переглянулись с напряжёнными лицами.
И тогда...
— ...Ну ладно, — Суо, до этого молча сидевший за стойкой, медленно поднялся, — я выхожу. Убедись, что для меня останется спиртное, — отрывисто бросил он Кусанаги.
— А? Выходишь? Зачем?
— Гулять.
— Что?
— К берегу реки. Сакура опадёт, так?
— Нет-нет-нет-нет. — Кусанаги затряс головой, словно не зная, на каком языке ему достучаться до Суо.
Остальные взирали на Суо с молчаливым изумлением.
— Я же сказал, снаружи буря.
— Ага, похоже на то, но для меня это не причина, чтобы сидеть внутри.
— Возможно, но при таком ветре!..
— Ну, будет меня сдувать, всего-то.
— Там ещё и дождь. И, судя по всему, вскоре он превратится в...
— ...Ну, промокну я, что с того? В чём проблема? — спокойно ответил Суо. И затем слегка ухмыльнулся.
У Кусанаги не нашлось слов.
Анна, которая наблюдала за этим разговором, широко распахнув глаза, слегка задрожала:
— ...Я тоже пойду!
— Погоди, Анна?! — выкрикнул Кусанаги, но она смотрела только на Суо.
Суо хмыкнул:
— ...Зонтик не поможет. Иди надень дождевик. И ни в коем случае не отпускай мою руку, понятно? — сказал он.
Анна энергично закивала и поспешила по лестнице за дождевиком.
— Я-я тоже пойду! — закричал Ята, как только пришёл в чувство.
— И я тоже, — поспешил поддержать его Камамото.
Тоцука, уже не в силах удержать серьёзное выражение лица, рассмеялся, когда всё ещё ошеломлённый Кусанаги возвёл глаза к потолку.
— Честное слово, мне с ним не сравниться.
— Да ничего. Это любование цветами будет совсем в стиле Хомры, правда? Как насчёт того, чтобы присоединиться, Кусанаги-сан? — Тоцука беззаботно улыбнулся расстроенному Кусанаги. Похоже, он тоже намеревался пойти.
Вскоре вернулась Анна с дождевиком. Её щёки слегка покраснели, а глаза сверкали, прямо как вчера, когда они планировали пойти любоваться цветением.
При виде этого лица Кусанаги сдался и улыбнулся, прямо как Тоцука:
— Ничего не поделаешь. Как я могу не пойти?
— Хорошо.
— ...Тогда, пойдёмте.
— Да! — закричали Ята и Камамомто, следуя за своими предводителями.
Анна бодро закивала.
*
Таким образом, Хомра отправилась к речному берегу посреди бушующей со всех стороны грозы. Ощутив каждым сантиметром тела барабанящие потоки проливного дождя и вьюгу опадающих цветков сакуры, все они промокли до нитки. Однако, несмотря на то, что они вымокли, они громко смеялись, от души наслаждаясь деревьями сакуры во всём цвету, которые освещались вспышками молний.
Они вернулись в бар три часа спустя. Пока Анна принимала горячий душ, остальные, капая на пол водой, начали пир. Веселье продлилось до поздней ночи.
Впрочем, в итоге, как минимум двое его участников заболели простудой...
Но для Анны это любование цветами, такое же прекрасное и яркое, как горящее пламя, стало незабываемым переживанием.
Примечания переводчика:
* 花より団子 (“hana yori dango” — Данго вместо цветов) — ещё одно устойчивое выражение. Эта поговорка означает, что люди больше заинтересованы в пользе, а не в эстетичности или в материальном, а не в духовном. Данго – японские шарики из рисового теста (мочи) на палочке.
**футомаки – разновидность суши, в которых нори снаружи; инаридзуши – разновидность суши, в котором съедобный мешочек (обычно из тофу) наполнен рисом.
*** том ям кунг – традиционный кисло-острый тайский суп с креветками.
Название: Коинобори
Перевод: WTF K-Project 2018
Бета: WTF K-Project 2018
Оригинал: K ~ Four Seasons of K: Koinobori, перевод на английский chilly-territory (запрос на разрешение отправлен)
Форма: вторичный перевод официального рассказа
Пейринг/Персонажи: Хисуи Нагаре, Годжо Сукуна, Мишакуджи Юкари, Ивафуне Тенкей
Категория: джен
Размер: 2892 слова в оригинале, 2445 слов в переводе
Рейтинг: G
Краткое содержание: Зелёный клан отмечает День ребёнка
Примечание: коинобори — флаг в виде карпа
читать дальше— Кстати, разве День ребёнка не скоро?
Когда Хисуи Нагаре сказал это, все замерли, не донеся палочки до рта.
В тот момент Годжо Сукуна, занятый своим салатом с авокадо, подумал: «Вот опять Нагаре начал говорить что-то странное».
«Вот опять Нагаре-чан принялся за свои странные замечания», — тогда же подумал Мишакуджи Юкари, беря себе тарелку с мисо-супом.
Ивафуне Тенкей не стал исключением. Глядя на чистый белый рис, он подумал: «Вот любит наш Нагаре сказать что-нибудь странное».
Только Котосака, клевавший жареную курицу, в эту секунду подумал: «Вкусно!».
После недолгой тишины, время вновь возобновило своё течение. Под тихое позвякивание посуды каждый из членов клана Джунгли попытался сменить тему разговора.
— К слову, Юкари, как прошла твоя последняя миссия?
— А, ты имеешь в виду отслеживание перемещений Скипетра 4? С этим было слишком много хлопот, так что я перепоручил это дело Дохан-чан.
— Опять? Последнее время ты только этим и занимаешься!
— Ива-сан, кто бы говорил. Не надо создавать миссии в духе: «У нас кончилась туалетная бумага, идите и купите её нам» и давать тысячу очков Джунглей за её завершение, как ты недавно сделал!
— Ну, ничего нельзя было поделать, у меня была чрезвычайная ситуация.
— Да, действительно, и теперь благодаря этому мы можем забыть о проблемах с туалетной бумагой где-то на ближайший год.
Прислушиваясь к этому разговору, больше напоминавшему шутливую семейную беседу, чем диалог между членами клана, Хисуи съел свой салат с авокадо, проглотил мисо-суп и, закончив с рисом и жареным цыплёнком, снова заговорил:
— Кстати, разве День ребёнка не скоро?
Время опять застыло.
Когда Хисуи Нагаре поднимал странные темы, всё происходило по одному из двух сценариев. Первый случался, когда что-то странное вдруг приходило ему в голову, и он тут же это озвучивал. В этой ситуации, если подождать немного, Хисуи чаще всего оставлял эту тему, как будто бы ничего не произошло. Проблему представлял второй сценарий, в котором Хисуи пытался воплотить в жизнь что-то странное, что он продумал заранее.
Зелёный король, Хисуи Нагаре, обладал железной волей. В конце концов, он был человеком, который не отказался от такой безрассудной выходки, как в одиночку вызвать на поединок сильнейшего, Золотого короля, ради собственных амбиций. Можно было проигнорировать то, что Хисуи Нагаре сказал один раз, но если он решил повториться, бесполезно было пытаться остановить его — эта истина быстро стала общеизвестной среди глав Джунглей.
— ...В самом деле. Я полагаю, в мире над нами вот-вот начнётся Золотая Неделя, — первым, кто ответил, был Юкари. Он решил, что если уж этого никак нельзя было избежать, тогда он примет участие в затее первым, продолжив обсуждение этой темы:
— Но это ведь нас никак не касается, или что-то случилось? Попробую угадать: ты хочешь, чтобы мы все вместе поехали куда-нибудь, что-то вроде того?
Сукуна и Ивафуне тоже включились, вероятно, ухватив основную идею:
— Поездка? Как в прошлом году, когда мы отправились к кратеру?
— В таком случае нам нужно как следует подготовиться. Но, Нагаре, что заставило тебя так неожиданно поднять эту тему?
Хисуи, глядя на своих товарищей, медленно покачал головой:
— Нет, меня не интересует поездка во время Золотой Недели. Я хочу, чтобы мы отпраздновали День ребёнка.
Юкари и Сукуна переглянулись, говоря друг другу одними взглядами:
«Ты понимаешь, о чём он говорит?».
«Нет, вообще смысла не вижу».
Хисуи опять заговорил, хотя было неясно, сделал ли он это потому, что ощутил замешательство своих товарищей:
— Я размышлял об этом с тех самых пор, как Сукуна присоединился к Джунглям. Если точнее, суть в том, что раз у нас среди членов клана есть ребёнок, мы обязаны отпраздновать День ребёнка.
— Эй, не надо относиться ко мне как к ребёнку!
— Поэтому я готовился к этому дню с прошлого года. Я изучил происхождение Дня ребёнка, узнал о связанных с ним традициях и мероприятиях, закупил всё необходимое...
— Слушай, что я говорю!
Полностью игнорируя пылающего гневом Сукуну, Хисуи с отстранённым видом продолжал:
— Я бы хотел отпраздновать его не только ради Сукуны, но и ради самого себя. Понимаете, оглядываясь назад, я осознал, что мне едва ли когда-то выпадал шанс наладиться Днём ребёнка. Так что я подумал, что ничего плохого не случится, если мы используем эту возможность и попытаемся. Поэтому я прошу воплотить мою идею в жизнь.
— Уф, — застонал Ивафунэ, как если бы ему нанесли удар в слабое место. С пустым взглядом, прикованным к поверхности чайного столика, он забормотал себе под нос:
— ...Ну да. Избегая преследований Дворца Вне Времени, мы не могли делать ничего, привлекающего внимания...
— Пока мы остаёмся здесь, на нашей секретной базе, не стоит волноваться об общественном внимании такого рода. Мы можем праздновать сколько пожелаем. Раз уж в нашем распоряжении есть место и повод, нет причин отказываться от празднования.
— Нагаре, ты... ты готов зайти так далеко... — к тому моменту, когда он наскоро вытер глаза, у Ивафуне на лице возникло выражение, как если бы он пережил бурю каких-то эмоций. Сжав в кулак руку, в которой всё ещё находились палочки, он ударил себя в грудь, — в таком случае, мы просто обязаны отпраздновать! Если я могу чем-то помочь, просто скажи мне, не стесняйся!
— Хорошо. Разумеется, я буду рад твоей помощи в этом деле, Ива-сан.
Столкнувшись с двумя королями, достигшими взаимопонимания, Юкари и Сукуна могли только вновь переглянуться и печально вздохнуть.
*
Секретная база представляла собой давно заброшенное просторное подземное водохранилище, которое Хисуи незаконно присвоил и переделал. За исключением того пространства, где жили главы Джунглей, база была чересчур широким пустым пространством, растянувшимся вширь и вдаль. Огромные колонны, что высились через равные промежутки в бесконечной темноте, пробуждали в воображении образ древнего храма.
Проходя между этими колоннами, Сукуна озвучил один простой вопрос:
— Кстати, разве День ребёнка вообще отмечают? Это не просто ещё один выходной?
— А? Думаю, в твоём поколении его уже не отмечают так широко, Сукуна-чан. Однако по сложившейся традиции в этот день было положено поднимать коинобори и украшать специальные куклы.
— Изначально он назывался День мальчиков. Этот праздник появился в Китае, и включал в себя традицию украшения ворот ирисами и очищения от зла, что по сути воплощало боевой дух — то есть, несло в себе идею почитания искусства войны, и в самурайском обществе Японии этот праздник стал днём прославления взросления и здоровья мальчиков. Вот каковы корни этого дня, который позднее стал нынешним Днём ребёнка.
— Да, навевает воспоминания. В прошлом в этот день дети одевались как воины, в доспехи и всё такое. Слышишь, Сукуна?
— Не стану я этого делать. Ни. За. Что, — отказывая Ивафуне, Сукуна даже демонстративно потряс головой, показывая насколько ему была противна эта идея. Ещё он крепче сжал длинную палку, которая по его желанию в любой момент могла превратиться в косу, красноречиво демонстрируя своей готовностью к бою, что никакое давление не заставило бы его сдвинуться даже на сантиметр в этом вопросе.
— В наши дни единственными праздничными традициями остались коинобори и лепестки ириса в воде в ванне. Я обдумывал возможность сделать костюм вооружённого воина, но приняв во внимание, среди прочего, время и силы, которые потребовались бы, чтобы выбрать все материалы, организовать процесс пошива и убедить Сукуну его надеть, мне пришлось оставить эту мысль. К сожалению.
— Так ты планировал заставить меня, надо же...
На своём пути они перебрасывались фразами в том же духе, пока Хисуи, возглавлявший процессию, не перестал шагать — или, точнее, не остановил своё кресло.
— Ого, это...
— Когда ты...
Члены клана не сдержали удивлённых возгласов.
Тем, что вызвало их изумление, был гигантский шест. Возвышаясь на основании столь крепком, что оно, вероятно, могло быть создано только на месте, этот шест производил впечатление, сравнимое с окружающими его огромными колоннами. Освещённый с четырёх сторон он казался настоящим монументом.
Хисуи подошёл к столбу, и только тогда повернулся к остальным трём. Обычно бесстрастное лицо Хисуи не выражало никаких эмоций, но на этот раз, из-за игры света и теней на его лице, он выглядел гордым.
— Я всё подготовил. Осталось лишь потянуть за ту верёвку, чтобы поднять коинобори.
Как он и сказал, коинобори тоже были подготовлены заранее. Там лежали четыре изумрудно-зелёных флага, похожих на рыбу, выброшенную на берег.
— Если ты уже зашёл так далеко, надо было закончить и поднять их самому...
— Мои руки, привыкшие к креслу, не смогли ухватить верёвку достаточно крепко, поэтому, Ива-сан, Юкари, Сукуна, я прошу вас оказать мне честь.
— Конечно! Предоставь это своему старику! — Ивафунэ в восторге закатал рукава и схватился за верёвку.
Тем временем, Юкари и Сукуна подметили некий факт, и с весьма озадаченными выражениями лиц вновь повернулись друг к другу, обмениваясь обеспокоенными взглядами.
— Эй, вы двое, чего там стоите? У вас миссия от короля! Проявите энтузиазм! Давайте уже сделаем это!
— Сейчас-сейчас.
— Но ведь ты тоже король, Ива-сан.
С видимым нежеланием они оба тоже взялись за верёвку.
Наблюдая за ними, Хисуи удовлетворённо кивнул сам себе и объявил, как ведущий:
— А теперь, праздничное поднятие коинобори в честь Дня ребёнка. Пожалуйста, начинайте.
Подстёгнутые его словами, они втроём одновременно потянули за верёвку.
*
— Ну, я предчувствовал, что всё так обернётся, — короткое суровое замечание Юкари разнеслось эхом по обширному пространству.
Они подняли коинобори. Если три члена клана взялись за это, поднять флаг было легче лёгкого. Они тянули за верёвку, и флаги скользили выше и выше, в конце концов достигнув вершины шеста и остановившись.
С необычно ярко освещённого шеста среди колонн, в ином случае утонувших бы в темноте, свисали четыре флага в форме карпов. Неподвижно висевшие зелёные тела рыб приводили на ум мрачные ассоциации с трупами, повешенными за шею, и в лучшем случае их можно было принять за жуткие произведения искусства.
Сукуна потянул Юкари за рукав, спрашивая:
— Я сам толком не видел коинобори раньше, но... Они точно должны так выглядеть?
— Ну, как минимум те коинобори, что я видел за свою жизнь, триумфально развевались по ветру.
Без выражения смотря на своё произведение искусства, Хисуи прошептал всего одно слово:
— Ветер...
Никакой ветер не мог дуть под землёй. Естественно. Ни Юкари, ни Сукуна не знали, как Зелёный король, Хисуи Нагаре, мог проглядеть такой простой и очевидный факт.
Хиуси обессилено уронил голову, тихо сказав:
— ...Ива-сан, Юкари, Сукуна. Я искренне извиняюсь. Серьёзный просчёт с моей стороны. По какой-то причине, я ошибочно полагал, что, как только его поднимут, флаг будет развеваться сам по себе. Прискорбный провал в памяти, — Хисуи, бесстрастно произносивший эти слова, выглядел как обычно. Вот только...
— Празднование Дня ребёнка обернулось неудачей. Я сам здесь уберусь, так что вы можете теперь опустить коинобори. Спасибо за ваши усилия...
Он всё-таки огорчился. Хисуи Нагаре мог казаться замкнутым и никак не проявлять свои эмоции, но они у него были, и его товарищи это отлично знали.
Ивафуне, Сукуна и Юкари обменялись взглядами. За секунду они выразили друг другу своё намерение, и, едва подтвердив его, начали медленно подступать к Хисуи.
— Обычно ты так легко не сдаёшься, а, Нагаре?
Хисуи поднял поникшую голову. Его глаза лишь чуть-чуть расширились, когда он повернулся, чтобы посмотреть на них троих.
— Как сказал Ива-сан, ты — Король, так что всё, что тебе нужно сделать — приказать нам.
— А теперь, давайте приготовимся, — Юкари положил руки на ручки инвалидного кресла и покатил его. Подмигнув уставившемуся на него Хисуи, он добавил легкомысленным тоном:
— Если ветер не дует, нам просто надо заставить его подуть. Ведь именно так мы, Джунгли, поступаем, верно?
*
Сложно было назвать секретную базу, изначально построенную как водохранилище, местом, подходящем для того, чтобы там жили люди. Хисуи, выбрав это место из-за необходимости скрываться от Дворца Вне Времени, внёс некоторые изменения. Он добавил освещение, установил систему безопасности в проходах, что вели наружу, построил жилое пространство в четыре татами... а также перестроил каналы водослива, добавив несколько вентялиционных отверстий.
— И оп-па! — Сукуна, спрыгнув из одного из таких отверстий, с усмешкой вытащил свой КПК. — Я подключил его по всей длине, и он готов начать работать в любое время. Я перенаправил питание со всех остальных вентиляторов к этому, так что могу гарантировать, что у нас получится хороший ветер.
— Я тоже закончил со своими приготовлениями. Должен сказать, двигать этот шест довольно нелегко, но, что же, давайте остановимся на том, что назовём это особой тренировкой.
— Я подшил коинобори. Пришлось их самую малость укоротить, но они всё ещё смотрятся вполне неплохо.
Сукуна, Юкари и Ивафуне вновь собрались вместе рядом с Хисуи.
Никакой ветер не мог дуть под землёй. Но в этом подземелье было оборудование, необходимое, чтобы вынудить его подуть. План заключался в том, чтобы передвинуть шест, разместив его рядом с вентиляционным отверстием, и заставить коинобори развеваться на искусственно созданному ветру. Конечно, им пришлось уменьшить вес коинобори, чтобы компенсировать небольшую силу такого ветра...
Ивафуне, Юкари и Сукуна работали вместе, разделив между собой задания, и быстро завершили все подготовительные работы. Хисуи, не теряя времени, отдавал указания, и вскоре всё было сделано как надо: освещённые коинобори снова свисали перед его глазами.
— Осталось лишь включить вентилятор в отдушине, и у нас будет ветер. Я передал права оператора вентилятором тебе, Нагаре, так что сделай это, — улыбающийся Сукуна поднял вверх большие пальцы.
Хисуи дважды моргнул, какое-то время смотрел на него, затем поклонился своим товарищам:
— ...Ива-сан, Юкари, Сукуна, огромное вам спасибо.
— Да тебе и не нужно кланяться нам.
— Тебя это всё так воодушевило, что мне и самому захотелось взглянуть. Ладно, вперёд, включай!
Выжидающие взгляды членов клана остановились на коинобори.
Хисуи, вместе с ними вновь уставившись на верхушку шеста, пробормотал:
— Начинаю выполнение.
Раздался низкий гул. Дистанционно включённый вентилятор начал вращаться. Поначалу медленно, затем всё быстрее, с каждой секундой набирая скорость. Его низкое жужжание эхом разнеслось сквозь темноту, и вскоре к нему добавилось хлопанье ткани. Четыре флага-карпа развевались на ветру, они словно бы ожили и поплыли в воде.
— Очень даже красиво, — честно озвучил Юкари свои впечатления.
Освещённые со всех сторон, четыре зелёных карпа колыхались, развевались и танцевали на ветру, хлопая своими хвостами, и это в самом деле было красивое, даже несколько фантастичное, зрелище.
— О-о-о... Так вот они какие, коинобори! Должен признать, довольно круто смотрится!
— Да, и определённо производит гораздо более сильное впечатление здесь, чем, если мы бы подняли их снаружи. Ну что же, в этом случае все наши неприятности того стояли, хе.
Сукуна и Ивафуне покивали сами себе с очевидным удовлетворением, и лишь Хисуи не произнёс ни слова, неотрывно глядя на плывущих рыб.
Искоса бросив на него взгляд, Сукуна заговорил, пытаясь выдать это за запоздалую мысль:
— Кстати, это же первый раз, когда я вижу коинобори. Нагаре, ты тоже смотришь на них впервые? Поэтому ты хотел их увидеть?
— Нет, — Нагаре тихо покачал головой, — это не первый мой раз. Я ещё когда-то видел коинобори, хотя не могу вспомнить, где и когда.
Услышав этот ответ, произнесённый тихим спокойным голосом, Сукуна затаил дыхание.
Ивафуне сказал, что из-за преследований Дворца Вне Времени у них никогда не было шанса устроить поднятие коинобори. В таком случае, тот другой раз, когда Хисуи мог видеть коинобори, должен был случиться раньше. То есть, до того, как он стал Зелёным королём. В то время, когда Хисуи Нагаре ещё был обычным человеком, и у него были обычные родители, с которыми он жил как семья.
Естественным образом взгляды трёх членов Джунглей переместились с флагов на Нагаре. Было непонятно, ощутил или нет Хисуи эти взгляды, когда он заговорил, будто бы сам с собой:
— Значение и впечатление от коинобори, которые я видел в тот раз, очень отличаются. Но... Эти мне кажутся намного красивее.
На некоторое время воцарилась тишина. А затем рот Ивафуне растянулся в улыбке, и он похлопал Нагаре по плечу:
— Правда? Ну и отлично.
Хисуи, не торопясь, оглядел Ивафуне, потом Юкари, потом Сукуну, и только после этого сказал:
— Да. Действительно отлично.
И тогда на его губах появилась едва заметная улыбка.
Перевод: WTF K-Project 2018
Бета: WTF K-Project 2018
Оригинал: K ~ Four Seasons of K: Sweet x Sweet White Day, перевод на английский chilly-territory (запрос на разрешение отправлен)
Форма: вторичный перевод официального рассказа
Пейринг/Персонажи: Хидака Акира/Авашима Сэри(спойлеродносторонний); Гото Рен, Фусе Дайки, Эномото Тацуя
Категория: гет(спойлеродносторонний)
Размер: 2537 слов в оригинале, 2165 слов в переводе
Рейтинг: G
Краткое содержание: Хидака подарил Авашиме большую коробку сладостей на Белый день. К чему же это приведёт?..
Примечание: рекомендуется читать после рассказа "Сладкий день Валентина"; см. примечания переводчика в конце текста
читать дальше— Это мне?..
Четырнадцатого марта в коридоре штаб-квартиры Скипетра 4, после общей тренировки всех войск, Авашима Сэри развернула многоярусную коробку для бенто, которую она только что получила, открыла крышку и склонила голову к плечу.
Лакированная многоярусная коробка размером со стандартный контейнер для бенто внутри была заполнена рядами тесно прижавшихся друг к другу белых шариков, напоминающих данго, которые были покрыты какой-то пастой молочного цвета.
— Я так понимаю, что это какая-то разновидность вагаши* с пастой из белых бобов... но что это за белые шарики?
— Это маршмеллоу, лейтенант!
Точнее, это были кинтоны** из маршмеллоу, украшенные приготовленной вручную пастой из белых бобов, как Хидака, вытянувшись в струнку, объяснил Авашиме, которая снова склонила голову набок.
— От имени всех отрядов... а, нет, я совсем не возражаю, если в-вы примите это как подарок лично от меня.
Была веская причина, по которой Хидака, неудержимо краснея, изменил формулировку посреди предложения.
*
— Я не стану тебя останавливать, но сделай это от собственного имени, — вот что сказал Фусе Дайки, коллега Хидаки, когда тот готовился к Белому дню. — Если ты вручишь ей это от имени всех нас, она решит, что обязана вернуть любезность, и снова атакует нас мощными шальными пулями анко.
Месяц назад, в день Святого Валентина, Авашима равно поразила всех членов отряда как теми подарками, что вручила по обязанности, так и тем, что отдала по велению сердца. Её «шоколадом» оказались большие и маленькие ботамочи***, наполненные анко и покрытые шоколадной глазурью. Даже при отсутствии предлога в виде праздника, Авашима Сэри никогда не упускала шанса предложить всем вокруг анко в огромных количествах. Пусть эту привычку и можно было списать на то, что Авашима была дочерью семьи, давно владевшей магазином сладостей вагаши, все в Скипетре 4 пришли к молчаливому соглашению, что давать ей лишний повод навязать всем своё анко нельзя было ни в коем случае.
Основная линия поведения состояла в том, чтобы полностью игнорировать существование анко. Однако Хидака хотел отойти от этого основополагающего принципа и, используя анко, подаренное Авашимой в Валентинов день, попытался продвинуть идею о том, чтобы в свою очередь подарить ей анко на Белый день. Этот план был продиктован его личным желанием наверстать то, что он упустил, будучи во времена старшей школы лишённым так называемой «цветущей поры юности», и он был прекрасно осведомлён о собственной эгоистичности. Тем не менее, так как ему не хватало опыта, он изо всех сил пытался под видом проведения «дискуссии» подключить к своему плану окружающих.
— Хм-м-м... если подарок будет личным... не будет ли ей сложно принять его из-за... подтекста? — с тревогой спросил Хидака, давая коллегам возможность высказаться.
— Ну, «сложно принять» — это... э-э, — начал Эномото.
— Его и так уже сложно принять... — заметил Гото.
— Ага, начать с того, что как ответный подарок это — явный перебор, — снова вмешался Фусе.
— Хм-м... правда? Честно говоря, я не совсем понимаю почему, — задумался Хидака, скрестив руки на груди.
— Просто чтобы убедиться... — прибавил Эномото. — Ты ведь это не в романтическом смысле даришь, так?
Хидака помотал головой:
— Нет, я не планирую, чтобы всё вдруг зашло так далеко. Скорее, я дарю это в том смысле, который заставляет задаваться вопросом: есть ли название для того ноющего чувства, которое колеблется между любовью и симпатией.
— А... Ладно.
— Хе-хе, его чистое сердце снова наносит удар.
— Знаешь, если смотреть со стороны, ты довольно мерзкий парень.
В итоге, большинство заключило следующее: «Ты должен подарить свои домашние сладости только как скромный жест признательности за валентиновские ботамочи — и держи свои странные подтексты при себе!».
— Хе-хе, парень со сладостями... девушки такое точно оценят.
— О, правда, Гото-чан?!
— Гото, перестань нести чушь, он же в неё поверит.
...Таким образом, на Белый день Хидака преподнёс Авашиме многоярусную коробку бенто с кинтонами из маршмеллоу и произнёс слова наподобие вышеупомянутых, благополучно разобравшись с этим делом... или так он подумал.
— Рядовой Хидака, можно вас на минуту? — Авашима позвала его на следующий же день, заставив Хидаку застыть как вкопанного.
*
Час спустя, четыре члена отряда, к которому принадлежал Хидака, встретились в комнате в общежитии отряда, чтобы держать совет.
— Хм... Так что сказала Авашима-сан? — нарушил молчание Гото.
— Она поблагодарила меня за подарок и вернула чистую коробку из-под бенто.
— ...Как обыденно, — прокомментировал Фусе.
— Ещё она дала мне бобы.
— Бобы?..
— Тот сорт, который они используют в кондитерской её семьи.
Хидака показал довольно крупные белые бобы. Примерно две горсти их были упакованы в прозрачный виниловый пакет.
— О, они довольно большие.
— Думаю, это бобы Ширахана. Употребляются как в пищу, так и для приготовления чего-то вроде белого натто... а ещё бобовой пасты.
— А? — Фусе склонил голову набок. — Это нормально — отблагодарить за полученные ингредиенты готовой едой... но дать сырые ингредиенты в благодарность за готовую еду? Как это вообще понять?
— Лейтенант сказала что-то ещё?
— Вообще-то, она сказала довольно много. Вроде того, как долго надо замачивать бобы в воде, как долго их следует варить, как выбирать те, у которых тонкая кожура, и с помощью чего их процеживать, и всё такое...
— Погоди-ка, неужели...
— Ага, точно, исправление ошибок!
— Ох-х-х, теперь понятно!.. — Хидака спрятал лицо в ладонях, а его дражайшие коллеги не упустили возможности насыпать соли на его рану.
— Хе-хе, иными словами...
— Сама идея подарить анко главному местному эксперту по анко была изначально обречена на провал.
— Всё же... учитывая все обстоятельства, должен сказать, что я не вполне понимаю, зачем она дала Хидаке сырые бобы, — задался вопросом Эномото.
Тем, кто ответил, был Гото:
— Хм-м... Обычно, такое понимается как требование переделать, разве нет?
— Сэри-чан определённо рубит с плеча.
— ...Нет, подождите, я... — Хидака поднял голову. — ...Я считаю, что это поощрение.
— А?
— Не верю, чтобы та Авашима Сэри, которую мы знаем, стала бы тратить бобы анко лишь для насмешки или выговора. Так что, я уверен: это её послание мне, чтобы поощрить усерднее изучить приготовление сладостей.
— Учиться усерднее, да? Ты просто смешал первое попавшееся маршмеллоу с первыми попавшимися варёными бобами, которые ты купил, не так ли?
— Да, и я признаю, что был слишком наивен. Я должен был принять это всерьёз. Ладно, я сразу же начну! — объявил Хидака, подняв сжатый кулак.
Остальные трое посмотрели друг на друга.
— М-да...
— Ты прямо завёлся, парень-сладость.
— Держу пари, пробудились его соревновательные инстинкты.
— ...И как всё прошло? — этот вопрос задали Хидаке два дня спустя.
Эномото нашёл для него рецепт, который Хидака использовал в качестве основы для своей пасты, приготовленной им на пределе его дилетантских возможностей. Он представил её Авашиме днём ранее, и сегодня Авашима должна была оценить его...
— Она сказала: «Всё ещё слишком жидкая, так что тебе надо подождать подольше, чтобы бобы впитали больше воды».
— Ух ты! Ещё больше практических советов, надо же.
— Ещё она рассказала мне о таких вещах, как рекомендованное количество сахара, приемлемые уровни влажности и всё такое... Я записал. Пора идти работать над этим.
— А ты ещё не утратил надежды?
— Что ты собираешься делать с ингредиентами?
— О, с этим никаких проблем. Я получил от неё пять килограммов бобов. — по пути на кухню Хидака вдруг остановился и поглядел через плечо. — А, точно, чуть не забыл. Эно, ты случайно не знаешь, как готовить маршмеллоу?
...На протяжении следующих трёх дней, почти не зная отдыха, Хидака продолжал пробовать готовить кинтоны из маршемеллоу и отдавать результаты Авашиме. Авашима же со своей стороны продолжала принимать их с невозмутимым видом и давать ему полезные советы, как их улучшить.
Расширение горизонтов в области ингредиентов, изучение многообразия методов готовки и приобретения типа мышления, открытого для новых рецептов — знания и умения Хидаки, касающиеся приготовления вагаши, которые изначально находились на уровне младшеклассника, теперь стремительно развивались, благодаря непреклонному и острому языку Авашимы и его собственному жгучему, безоглядному энтузиазму.
*
Таким образом, месяц спустя, шедевр был готов.
На тарелке в руках Авашимы была паста из белых бобов, которой с помощью маленьких щипцов придали форму больших изящных волн. Эта новая и необычная подача напоминала об одном из укиё-э**** Хокусая, а маленькие шарики маршмеллоу, блестящие подобно настоящим жемчужинам во всём их великолепии, её подчёркивали. Творение звалось «Цветок волн».
С торжественным выражением лица Авашима воткнула в него зубочистку, разрывая гребень волны из пасты, и отправила кусочек себе в рот.
Паста из бобов, источавшая слабый аромат корицы, была как раз нужной жёсткости, на самой грани мягкости. Это была оптимальная твёрдость, усилившая вкус пасты и сделавшая более явным консистенцию смешанного с ней маршмеллоу. Шарики маршмеллоу раскрывались во рту, и как только зубы ощущали их приятную податливость, добавляющую слегка солёный привкус к смеси, рот наполнялся ароматом свежей мяты.
— ...Потрясающе, — Авашима отложила зубочистку. — Вкус простой, но насыщенный, традиционный, но необычный... Мне больше нечего сказать.
— ...Спасибо, — Хидака глубоко поклонился. Но похвала не заставила его разулыбаться во весь рот. Нет, эта стадия была уже позади. Он лишь кивнул с молчаливой уверенностью.
Увидев это, Авашима заговорила:
— Последнее время я кое-что обдумывала, — начала она с необычной для себя нерешительностью. После небольшой паузы для размышлений она снова нашлась со словами:
— Хидака-кун, если тебе захочется... Я бы хотела предложить тебе как-нибудь зайти домой к моей семье и помочь нам с магазином.
*
«Ты не должен принимать поспешного решения, но подумай об этом как об одной из возможностей твоего жизненного пути».
Когда Хидака передал слова Авашимы своим товарищам по отряду, то вызвал большое волнение.
— Э?! Разве по сути это не... предложение?
— Авашима-сан времени не теряет, мчится вперёд, не видя препятствий.
— Она не ведает никаких тонкостей или полутонов.
Какое-то время спустя их удивление ослабло.
— ...Заходи домой к моей семье, да... Ну, может, стоит и обдумать такой вариант будущего пути.
— Магазин с долгой историей и репутацией, которую надо поддерживать... ну и задачка!
— Да уж, сложно не спасовать, верно?
— Нет, я... — Хидака повернулся к своим товарищам и начал говорить с абсолютно серьёзным видом:
— Поначалу я затеял это дело с приготовлением вагаши, чтобы завоевать благосклонность лейтенанта, но теперь, когда у меня был шанс самому убедиться, насколько оно захватывающее... пожалуй, я в равной мере испытываю чувства как к лейтенанту, так и к анко.
— У-у-у, всё настолько плохо, да?..
— Хе, в таком случае, никакой проблемы ведь и нет...
— Точно!.. — бодро воскликнул Хидака.
— Нет, — вмешался Фусе. — Ты из тех, кто слишком легко попадает под чужое влияние, поэтому я советую тебе проявить осторожность в этом вопросе.
*
— Насчёт того, что мы обсуждали вчера... Я бы хотел принять ваше предложение! — дал свой ответ Хидака, искренне воодушевлённый, как никогда прежде.
— О, так ты уже решил?
— Да! Так как я подумал, что с моей стороны было бы грубо заставлять вас ждать!
— Тебе нужно время, чтобы обдумать моё предложение как следует. В конце концов, оно повлияет на всю твою жизнь.
— ...Ясно. — плечи Хидаки опустились, и энергия покинула его.
— ...И всё же, спасибо. Мой брат будет счастлив услышать хорошую новость.
— Э... брат? А при чём тут ваш брат, если позволите спросить?
Хидака перестал понимать, о чём идёт речь, и Авашима почувствовала, что надо дать пояснения:
— Ну, понимаешь, мой старший брат унаследовал наш семейный магазин, но мы не сумели найти никого, кто смог бы продолжить работу, начатую людьми из поколения моего отца... Такие слова как «с долгой историей» и «с давними традициями» могут находить среди кандидатов хороший отклик, но проблема в том, что есть серьёзный недостаток подходящих работников для магазинов, которые, как наш, придерживаются традиционных методов работы. — Задумчивое выражение лица Авашимы вдруг сменилось улыбкой. — В этом отношении ты идеально подходишь. Я без колебаний поручусь за твой талант и твой энтузиазм в приготовлении вагаши. ...Когда ты в первый раз попросил меня попробовать твои сладости, я и представить не могла, что ты настолько продвинешься.
— Понятно, — Хидака ощутил, что разговор движется куда-то не в ту сторону, — э-э-э, так я буду работать с вашей семьёй как помощник... а вы что будете делать, лейтенант?
— Посмотрим... мне бы хотелось продолжать работать в Скипетре 4 так долго, как позволят обстоятельства, но никогда не знаешь, что случится в будущем. Я завидую тебе, ведь ты уже решил, чем хочешь заниматься.
*
...В итоге, Авашима, судя по всему, истолковала полученный на Белый день подарок исключительно как просьбу продегустировать анко, не обратив внимания ни на значение этого дня, ни на подразумеваемую возможность романтических отношений.
— Ну, в этом фиаско виновата моя опрометчивость... так что пока планы о работе в магазине вагаши под вопросом, — удручённо признался Хидака.
— Идиот, зачем ты пошёл на попятный? Не то чтобы тебе с ней совсем ничего не светило, — напустился на него Фусе.
— Верно, — согласился Эномото, — получить признание своих способностей в приготовлении анко — высшая похвала, которую могла бы дать лейтенант.
— «Лейтенант, я хочу открыть филиал магазина вместе с вами! Давайте вместе откроем новую главу наших жизней!» — вот какую карту ты мог бы разыграть.
— О, это прозвучало довольно многообещающе... — вставил Гото.
— Я ни о чём не жалею. Дело всё равно не в этом.
— Тогда, скажи-ка, почему ты варишь бобы анко, пока мы разговариваем?
Хидака, который был на кухне, повернул голову:
— Я экспериментирую с новым сортом бобов. Лейтенант отвечает за цельное анко, а я — за растёртое. Видите ли, когда она говорит: «ты единственный, кому я без опаски могу доверить это задание», то просто невозможно отказать.
— Как до этого вообще дошло?
— Оставьте меня в покое. Это моя личная проблема.
— Нет, это уже не твоя личная проблема. Теперь, когда ты стал подручным лейтенанта, её одержимость анко возросла как никогда, — громко заявил Фусе. — Из-за тебя объёмы производства анко взлетят до небес!
*
Таким образом, «Цветок волн» стал очень популярным продуктом в Традиционных Сладостях Авашимы в качестве «Нового превосходного вида сладостей».
Примечания переводчика:
* Вагаши – общее название традиционных японских сладостей.
** Кинтон — это разновидность вагаши, сделанная из белых бобов, сладкой бобовой пасты (широан) и сахара.
*** Ботамочи – японские пирожные из риса и бобовой пасты
**** Укиё-э — это стиль в изобразительном искусстве Японии XVII-XIX века. Хокусай был знаменитым художником в стиле укиё-э. Одна из самых знаменитых его работ, о которой, вероятно, идёт речь — это «Большая волна в Канагаве».
Название: Подобно цветам в бурю
Перевод: WTF K-Project 2018
Бета: WTF K-Project 2018
Оригинал: K ~ Four Seasons of K: Like flowers in a storm, перевод на английский chilly-territory (запрос на разрешение отправлен)
Форма: вторичный перевод официального рассказа
Пейринг/Персонажи: Тоцука Татара, Кушина Анна, Ята Мисаки, Камамото Рикио, Суо Микото, Кусанаги Изумо
Категория: джен
Размер: 2788 слов в оригинале, 2311 слов в переводе
Рейтинг: G
Краткое содержание: Хомра устраивает любование цветущей сакурой
Примечание: подробно о названииСамо название 花に嵐の (“hana ni arashi no&rdquo
является началом японского тоста, происходящего из китайской поэзии и звучащего как 花に嵐のたとえもあるぞ さよならだけが人生だ (“hana ni arashi no tatoe mo aruzo, sayonara dake ga jinsei da” - Подобно цветам, рассеянным бурей, жизнь полна прощаний). Устоявшегося русского перевода найти не удалось, поэтому переводчик приводит собственный. Обычно это высказывание трактуется следующим образом: часто лёгкие цветы оказываются рассеяны внезапной бурей, так что следует ценить встреченных людей и время, проведённое вместе с ними, пока есть возможность.; см. примечания переводчика в конце текстачитать дальше— Зна-а-аете, вчера я добрался до берега реки, где давно не был, и, должен сказать, сакура там очень красива. Сейчас лучшее время, чтобы наблюдать за её цветением.
Тем, кто произнёс эти слова тоном, жизнерадостным, как сама весна, был Тоцука Татара, что сидел за стойкой и спокойно наслаждался чёрным чаем. К сожалению, владелец бара, Кусанаги Изумо, сейчас ушёл за покупками, но чай, который заварил сам Тоцука,оказался на удивление хорошим. Хотя, если бы Кусанаги видел, как он его заваривал, то, скорее всего, дал бы нагоняй Тоцуке за его «расточительность», так как он использовал больше листьев, чем было необходимо по мнению Кусанаги.
Было полпятого вечера, и бар «Хомра» пока ещё не открылся для посетителей. Через открытые настежь окна просачивался томительный весенний воздух, медленно плывя по бару. Слабый сладкий аромат, принесённый им, вероятно исходил от цветов, растущих на клумбах снаружи. Смешиваясь с ароматом свежезаваренного чёрного чая, он приятно щекотал ноздри.
— О-о-о, звучит здорово, — Ята Мисаки, сидевший на диване с бутылкой колы, уцепился за предложение Тоцуки. С горящим взглядом он, подпрыгнув, вскочил с места:
— Вообще-то, я думал о том же. Особенно учитывая, что в городе сакура уже почти зацвела. Вдоль реки солнечно, и я подумал, что там сакура уже вполне могла расцвести.
— О-о-о. — взгляд Тоцуки задержался на полном энтузиазма лице Яты, а голос зазвучал слегка насмешливо:
— Вот так неожиданность.
— А? Ты о чём?
— О том, что ты обратил такое пристальное внимание на то, насколько уже расцвела сакура. Учитывая, что речь идёт о тебе, я был уверен, что ты неизменно предпочёл бы данго цветам*, Ята.
— Чего!.. Пожалуйста, Тоцука-сан, не надо предполагать обо мне всякое, будто я Камамото или вроде того! И, в любом случае, что с того, если меня интересует сакура? В этом нет ничего особенного.
— Вообще-то есть, потому что ты и впрямь производишь на всех впечатление кого-то, кто предпочёл бы данго цветам, Ята-сан.
— Я тоже так думала...
— Только не ты, Анна! Конечно, я вовсе не ненавижу данго, но блин! — Ята жалобно стенал, и бар, словно по команде, наполнился знакомым смехом.
Даже плечи Анны, сидевшей рядом с Тоцукой, задрожали от смеха. Её маленькие руки тоже сжимали чашку чёрного чая, приготовленного Тоцукой.
Какое-то время Ята недовольно хмурился, но потом и он фыркнул.
— Как бы то ни было, — он вернул беседу в прежнее русло, — мы говорили о сакуре возле берега реки, помните? В нашем округе наверняка это будет лучшим местом, на которое стоит смотреть, так? Там много деревьев сакуры, они хорошо выглядят, и туда можно свободно приходить в любое время года. И будет очень круто смотреть на то, как они там цветут, все такие большие, и яркие, и всё такое!
— Ага. Я согласен. Ята прав. Да и вообще, с того берега реки открывается прекрасный вид. Лучше всего было бы прийти туда каким-нибудь погожим днём, как сегодняшний. — делая глоток, Тоцука посмотрел на пейзаж за открытым окном.
Даже находясь в помещении можно было оценить, насколько приятно ощущались бы ласковые прикосновения солнечного света.
— Знаешь, Тоцука-сан. Раз уж мы обсуждаем всё это вроде как всерьёз, давайте устроим настоящее любование цветением.
— О, было бы круто! Давайте все оторвёмся, наблюдая за цветением сакуры! А ещё возьмём с собой кучу всего вкусного!
— Ха, только послушай себя, Камамото. Так и знал, что в списке тех, кто предпочтёт данго цветам, ты будешь первым.
— Ну а как же!
— ...Хм?
— Ну, пожалуйста, не суди меня строго, Ята-сан. Как будто бы я заколебался в этом вопросе! Цветы вместо данго! Но, знаете, я не стану жаловаться, если смогу получить и цветы, и данго. И, останавливаясь на этом подробнее, если спросите меня, то лучшим вариантом будет такой: данго, цветы, данго, данго!
— П-понятно... — Перед лицом впечатляющего напора Камамото, Ята, который сам всё это начал, присмирел.
— Как по мне — звучит отлично... — сказал Тоцука, всегда настроенный позитивно. — Тогда попросим Кусанаги-сана приготовить нам бенто? Что-нибудь вроде футомаки** и инаридзуши**.
— В таком случае, я ещё хочу картофельный салат с яичницей. И кто бы что ни говорил, но без жареного цыплёнка не обойтись!
— Камамото как всегда. Такой требовательный к своему данго, а?
— Потому что для любования цветами еда чрезвычайно важна. Нормально будет, если я возьмусь за алкоголь и напитки? Можете не беспокоиться и просто предоставить всё мне!
— Эй, не бери на себя ответственность без спросу!
— Нет-нет, вот в этом я уступать не намерен.
Хотя Камамото ни с того ни с сего разгорячился, эти его заботливость и некоторая навязчивость делали его надёжным в подобных ситуациях.
— Тогда решено, — улыбнулся Тоцука. — Мы уточним детали, как только вернётся Кусанаги-сан. Я полагаю, у тебя нет возражений, да, Король? — Тоцука повернулся к дальнему от стойки концу комнаты — к Суо Микото — чтобы удостовериться.
Но ответа не получил.
— А?
Все присутствующие обратили взоры на Суо.
— ...Король?
— ...М-м, — наконец неохотно ответил Суо, покивав. Затем он медленно поднял руки и потянулся, со вздохом вынул сигарету, сунул её в рот и прикурил. Затянувшись с сонным видом, он выдохнул дым.
— Эй, — снова высказался он.
— «Весной спят беспробудным сном», так говорят? — прокомментировал Тоцука, подавив смешок.
— ...Но ведь уже вечер, — шёпотом заметил Камамото.
Суо лишь продолжал курить , никак не показывая, что его волнует то, о чём говорили эти двое.
Лишь когда он заметил чёрный чай, который пили Тоцука и Анна, он на мгновение застыл, поднял бровь и, ещё раз затянувшись сигаретой, положил её, едва начатую, в пепельницу.
— ...Так? К чему всё это было? — спросил Суо.
— Как я говорил... — затем Тоцука вкратце пересказал Суо обсуждение любования цветами, которое имело место только что.
— Делайте что хотите, — наконец сказал Суо без особого интереса. Хотя такое безразличие не было чем-то необычным. Если уж на то пошло, оно было его нормальным состоянием. Однако хорошим качеством Суо было то, что никогда не отказывался от чего-то сразу же.
— Король, не надо относиться к этому так, будто это не твоё дело. Ты тоже должен поучаствовать, ладно?
— Если мне захочется.
— Опять ты со своим нежеланием. Ну давай, не упрямься! В любом случае, всё, что от тебя потребуется — это просто лежать на берегу реки. — Тоцука тоже вёл себя как всегда, жизнерадостно вываливая на окружающих всё, что приходило ему на ум.
В любом случае, члены клана есть члены клана, и этого им хватило, чтобы прийти в полный восторг из-за того, что согласие их Короля было обеспечено.
— Мы должны остальным тоже сказать.
— Ага, давайте все вместе повеселимся!
Ята и Камамото даже не пытались скрыть, в каком восторге они пребывали. Но счастливее всех...
— Я впервые пойду любоваться цветами...
...оказалась Анна, тихо высказавшая это признание.
— А? Правда? — переспросил Ята.
Камамото тоже казался удивлённым.
— А, хотя если подумать... Верно, ребёнку не будет интересно любоваться цветами. Конечно, дети приходят, если родители берут их с собой, но... а, нет, как бы... — Ята смутился и недоговорил.
— Анна, — улыбнулся ей Татара. — Ты можешь видеть цвет сакуры?
— ...Да. Она вишнёвого цвета. Правда, очень бледного. Как будто он в любой момент может исчезнуть... но я его вижу. Для меня цветки сакуры похожи на пятнышки, плывущие по воздуху, — прерывистым голосом сказала Анна, опустив взгляд на кружку в руках. Красноватый чай со всплеском качнулся в чашке.
— Посидеть под сакурой вместе со всеми... не могу дождаться, — добавила она воодушевлённо, глядя вниз, на содержимое чашки.
Внезапно Ята вскочил на ноги, возбуждённо потрясая кулаком:
— Ну, хорошо! Можешь рассчитывать на нас, Анна! Мы сделаем так, что ты получишь лучшее любование цветами на свете!
— Да, Ята-сан, сделаем это! Я приготовлю сосиски в форме осьминогов! И яблоки в форме кроликов!
— Хм, тогда, интересно, что мне приготовить?.. Анна, чего бы тебе хотелось?
— ...Том ям кунг***.
— Для любования цветами? Весьма необычно.
Тем временем, Суо поставил локти на стойку, наблюдая за оживлённой болтовнёй своих товарищей. Он вздохнул, потянулся за сигаретой, но остановился, вспомнив, что потушил её.
В этот момент ожил колокольчик над дверью, оповещая о прибытии Кусанаги с кучей пакетов из магазинов.
— Я верну-у-улся, — с его руки свисал пиджак, и Кусанаги, улыбнувшись одной стороной рта, добавил, — сегодня так жарко, что мне стоило бы оставить пиджак дома.
— Кусанаги-сан! Нам надо кое-что сказать тебе!
— В чём дело, Ята? Снова подрался?
— Да нет же! Насчёт любования цветами! Мы говорили о том, как классно было бы пойти полюбоваться цветами!
— А? Это несколько проблематично, учитывая, что вы объявили мне об этом в последний момент. Сегодня я не могу закрыть бар.
— Ну, нам необязательно идти сегодня. К тому же, на том месте, которое мы выбрали, нет фонарей, так что после заката будет очень темно. Но чем раньше мы пойдём, тем лучше. Так как насчёт завтра? Что ты скажешь, Тоцука-сан?
Тоцука кивнул, соглашаясь с Ятой. Нет нужды говорить, что ни у Камамото, ни у Анны, ни даже у Суо тоже не нашлось никаких возражений.
Единственным, кто выглядел обеспокоенно, был Кусанаги. Обведя всех присутствующих взглядом, он наконец произнёс:
— Ну, ребята, мне жаль вас разочаровывать, но завтра...
*
...пошёл дождь.
Точнее, разразилась буря.
Утром, в десять минут одиннадцатого, непроглядно чёрные тучи, появившиеся на рассвете, полностью скрыли небо, а яростные порывы сильного ветра заставили окна в баре «Хомра» дребезжать. Настоящий дождь ещё не начался, но время от времени крупные капли ударяли в стены бара. Если верить прогнозу погоды, к полудню ливень должен был полить в полную силу. Настоящая весенняя гроза, как она есть.
— Я же говорил, разве не так? Ну, с этим мы ничего не сможем поделать.
Ята и Камамото обменялись смущёнными взглядами. Тоцука, натянуто улыбаясь, нежно гладил печальную Анну по голове.
Даже услышав прогноз погоды, члены клана собрались в баре, вопреки всему надеясь, что, может, он окажется ошибочным. Но, к несчастью для них, прогноз был верен. Что ещё хуже, из-за сильного ветра и проливного дождя у распустившихся цветков сакуры не было ни одного шанса выдержать этот день, не потеряв лепестки до срока. Было бы логично предположить, что нынешняя погода решительно положила конец цветению сакуры в этом году.
Кусанаги, находящийся за стойкой, взглянул на Анну, проверяя, как она. Он уже узнал, почему Ята и Камамото были так взволнованы вчера, когда он вернулся. Это была лучшая возможность, выпавшая им за долгое время, и они хотели, чтобы Анна ею насладилась. И всё-таки, как он отметил ранее, с погодой ничего нельзя поделать.
— Ну же, Анна. Взбодрись, — обратился к ней Кусанаги, кладя на стойку многоярусную коробку для бенто. Несмотря на то, что он знал о плохой погоде — или, скорее, потому что он о ней знал, — Кусанаги использовал всё своё умение и талант, чтобы приготовить отменный бенто для любования цветами.
С тихим стуком на стойку опустилось кое-что ещё — небольшая ваза. В ней стояли очаровательные розовые цветы. А их лепестки были...
— Сакура?..
— Или похоже на неё. Вообще-то, это примула. Давай удовольствуемся этим в сегодняшнем любовании цветами.
Кусанаги шутливо подмигнул изумлённой Анне.
Тоцука восхищённо поклонился Кусанаги:
— Меньшего от тебя и не ожидалось, Кусанаги-сан. Думаю, эта внимательность к девушкам служит причиной твоей популярности среди них.
— Как человек, зовущий себя владельцем бара, я обязан утешать скорбь в сердцах дам.
— Ты такой классный, Кусанаги-сан! Теперь, пожалуйста, утешь скорбь в моём желудке!
— Эй, не набрасывайся на еду, Камамото. До обеда ещё далеко. Не следует спешить, когда ешь это, — мягко указал Кусанаги, и настроение присутствующих в баре несколько приподнялось.
Анна, вроде бы, тоже оправилась и улыбнулась в ответ на предупредительность Кусанаги.
Но сразу после этого...
Послышался грохот. Где-то высоко в атмосфере раздался сильный раскат грома. По окнам запоздало застучал проливной дождь с силой, почти достаточной для того, чтобы разбить их.
Вздрогнув, Анна сжалась, а Ята с Камамото вскрикнули.
Снаружи было темно как ночью. Буря наконец-то разыгралась в полную силу.
Весёлость, наконец вернувшаяся к Анне немногим раньше, исчезла, и выражение её лица снова омрачилось. Кусанаги и Тоцука переглянулись с напряжёнными лицами.
И тогда...
— ...Ну ладно, — Суо, до этого молча сидевший за стойкой, медленно поднялся, — я выхожу. Убедись, что для меня останется спиртное, — отрывисто бросил он Кусанаги.
— А? Выходишь? Зачем?
— Гулять.
— Что?
— К берегу реки. Сакура опадёт, так?
— Нет-нет-нет-нет. — Кусанаги затряс головой, словно не зная, на каком языке ему достучаться до Суо.
Остальные взирали на Суо с молчаливым изумлением.
— Я же сказал, снаружи буря.
— Ага, похоже на то, но для меня это не причина, чтобы сидеть внутри.
— Возможно, но при таком ветре!..
— Ну, будет меня сдувать, всего-то.
— Там ещё и дождь. И, судя по всему, вскоре он превратится в...
— ...Ну, промокну я, что с того? В чём проблема? — спокойно ответил Суо. И затем слегка ухмыльнулся.
У Кусанаги не нашлось слов.
Анна, которая наблюдала за этим разговором, широко распахнув глаза, слегка задрожала:
— ...Я тоже пойду!
— Погоди, Анна?! — выкрикнул Кусанаги, но она смотрела только на Суо.
Суо хмыкнул:
— ...Зонтик не поможет. Иди надень дождевик. И ни в коем случае не отпускай мою руку, понятно? — сказал он.
Анна энергично закивала и поспешила по лестнице за дождевиком.
— Я-я тоже пойду! — закричал Ята, как только пришёл в чувство.
— И я тоже, — поспешил поддержать его Камамото.
Тоцука, уже не в силах удержать серьёзное выражение лица, рассмеялся, когда всё ещё ошеломлённый Кусанаги возвёл глаза к потолку.
— Честное слово, мне с ним не сравниться.
— Да ничего. Это любование цветами будет совсем в стиле Хомры, правда? Как насчёт того, чтобы присоединиться, Кусанаги-сан? — Тоцука беззаботно улыбнулся расстроенному Кусанаги. Похоже, он тоже намеревался пойти.
Вскоре вернулась Анна с дождевиком. Её щёки слегка покраснели, а глаза сверкали, прямо как вчера, когда они планировали пойти любоваться цветением.
При виде этого лица Кусанаги сдался и улыбнулся, прямо как Тоцука:
— Ничего не поделаешь. Как я могу не пойти?
— Хорошо.
— ...Тогда, пойдёмте.
— Да! — закричали Ята и Камамомто, следуя за своими предводителями.
Анна бодро закивала.
*
Таким образом, Хомра отправилась к речному берегу посреди бушующей со всех стороны грозы. Ощутив каждым сантиметром тела барабанящие потоки проливного дождя и вьюгу опадающих цветков сакуры, все они промокли до нитки. Однако, несмотря на то, что они вымокли, они громко смеялись, от души наслаждаясь деревьями сакуры во всём цвету, которые освещались вспышками молний.
Они вернулись в бар три часа спустя. Пока Анна принимала горячий душ, остальные, капая на пол водой, начали пир. Веселье продлилось до поздней ночи.
Впрочем, в итоге, как минимум двое его участников заболели простудой...
Но для Анны это любование цветами, такое же прекрасное и яркое, как горящее пламя, стало незабываемым переживанием.
Примечания переводчика:
* 花より団子 (“hana yori dango” — Данго вместо цветов) — ещё одно устойчивое выражение. Эта поговорка означает, что люди больше заинтересованы в пользе, а не в эстетичности или в материальном, а не в духовном. Данго – японские шарики из рисового теста (мочи) на палочке.
**футомаки – разновидность суши, в которых нори снаружи; инаридзуши – разновидность суши, в котором съедобный мешочек (обычно из тофу) наполнен рисом.
*** том ям кунг – традиционный кисло-острый тайский суп с креветками.
Название: Коинобори
Перевод: WTF K-Project 2018
Бета: WTF K-Project 2018
Оригинал: K ~ Four Seasons of K: Koinobori, перевод на английский chilly-territory (запрос на разрешение отправлен)
Форма: вторичный перевод официального рассказа
Пейринг/Персонажи: Хисуи Нагаре, Годжо Сукуна, Мишакуджи Юкари, Ивафуне Тенкей
Категория: джен
Размер: 2892 слова в оригинале, 2445 слов в переводе
Рейтинг: G
Краткое содержание: Зелёный клан отмечает День ребёнка
Примечание: коинобори — флаг в виде карпа
читать дальше— Кстати, разве День ребёнка не скоро?
Когда Хисуи Нагаре сказал это, все замерли, не донеся палочки до рта.
В тот момент Годжо Сукуна, занятый своим салатом с авокадо, подумал: «Вот опять Нагаре начал говорить что-то странное».
«Вот опять Нагаре-чан принялся за свои странные замечания», — тогда же подумал Мишакуджи Юкари, беря себе тарелку с мисо-супом.
Ивафуне Тенкей не стал исключением. Глядя на чистый белый рис, он подумал: «Вот любит наш Нагаре сказать что-нибудь странное».
Только Котосака, клевавший жареную курицу, в эту секунду подумал: «Вкусно!».
После недолгой тишины, время вновь возобновило своё течение. Под тихое позвякивание посуды каждый из членов клана Джунгли попытался сменить тему разговора.
— К слову, Юкари, как прошла твоя последняя миссия?
— А, ты имеешь в виду отслеживание перемещений Скипетра 4? С этим было слишком много хлопот, так что я перепоручил это дело Дохан-чан.
— Опять? Последнее время ты только этим и занимаешься!
— Ива-сан, кто бы говорил. Не надо создавать миссии в духе: «У нас кончилась туалетная бумага, идите и купите её нам» и давать тысячу очков Джунглей за её завершение, как ты недавно сделал!
— Ну, ничего нельзя было поделать, у меня была чрезвычайная ситуация.
— Да, действительно, и теперь благодаря этому мы можем забыть о проблемах с туалетной бумагой где-то на ближайший год.
Прислушиваясь к этому разговору, больше напоминавшему шутливую семейную беседу, чем диалог между членами клана, Хисуи съел свой салат с авокадо, проглотил мисо-суп и, закончив с рисом и жареным цыплёнком, снова заговорил:
— Кстати, разве День ребёнка не скоро?
Время опять застыло.
Когда Хисуи Нагаре поднимал странные темы, всё происходило по одному из двух сценариев. Первый случался, когда что-то странное вдруг приходило ему в голову, и он тут же это озвучивал. В этой ситуации, если подождать немного, Хисуи чаще всего оставлял эту тему, как будто бы ничего не произошло. Проблему представлял второй сценарий, в котором Хисуи пытался воплотить в жизнь что-то странное, что он продумал заранее.
Зелёный король, Хисуи Нагаре, обладал железной волей. В конце концов, он был человеком, который не отказался от такой безрассудной выходки, как в одиночку вызвать на поединок сильнейшего, Золотого короля, ради собственных амбиций. Можно было проигнорировать то, что Хисуи Нагаре сказал один раз, но если он решил повториться, бесполезно было пытаться остановить его — эта истина быстро стала общеизвестной среди глав Джунглей.
— ...В самом деле. Я полагаю, в мире над нами вот-вот начнётся Золотая Неделя, — первым, кто ответил, был Юкари. Он решил, что если уж этого никак нельзя было избежать, тогда он примет участие в затее первым, продолжив обсуждение этой темы:
— Но это ведь нас никак не касается, или что-то случилось? Попробую угадать: ты хочешь, чтобы мы все вместе поехали куда-нибудь, что-то вроде того?
Сукуна и Ивафуне тоже включились, вероятно, ухватив основную идею:
— Поездка? Как в прошлом году, когда мы отправились к кратеру?
— В таком случае нам нужно как следует подготовиться. Но, Нагаре, что заставило тебя так неожиданно поднять эту тему?
Хисуи, глядя на своих товарищей, медленно покачал головой:
— Нет, меня не интересует поездка во время Золотой Недели. Я хочу, чтобы мы отпраздновали День ребёнка.
Юкари и Сукуна переглянулись, говоря друг другу одними взглядами:
«Ты понимаешь, о чём он говорит?».
«Нет, вообще смысла не вижу».
Хисуи опять заговорил, хотя было неясно, сделал ли он это потому, что ощутил замешательство своих товарищей:
— Я размышлял об этом с тех самых пор, как Сукуна присоединился к Джунглям. Если точнее, суть в том, что раз у нас среди членов клана есть ребёнок, мы обязаны отпраздновать День ребёнка.
— Эй, не надо относиться ко мне как к ребёнку!
— Поэтому я готовился к этому дню с прошлого года. Я изучил происхождение Дня ребёнка, узнал о связанных с ним традициях и мероприятиях, закупил всё необходимое...
— Слушай, что я говорю!
Полностью игнорируя пылающего гневом Сукуну, Хисуи с отстранённым видом продолжал:
— Я бы хотел отпраздновать его не только ради Сукуны, но и ради самого себя. Понимаете, оглядываясь назад, я осознал, что мне едва ли когда-то выпадал шанс наладиться Днём ребёнка. Так что я подумал, что ничего плохого не случится, если мы используем эту возможность и попытаемся. Поэтому я прошу воплотить мою идею в жизнь.
— Уф, — застонал Ивафунэ, как если бы ему нанесли удар в слабое место. С пустым взглядом, прикованным к поверхности чайного столика, он забормотал себе под нос:
— ...Ну да. Избегая преследований Дворца Вне Времени, мы не могли делать ничего, привлекающего внимания...
— Пока мы остаёмся здесь, на нашей секретной базе, не стоит волноваться об общественном внимании такого рода. Мы можем праздновать сколько пожелаем. Раз уж в нашем распоряжении есть место и повод, нет причин отказываться от празднования.
— Нагаре, ты... ты готов зайти так далеко... — к тому моменту, когда он наскоро вытер глаза, у Ивафуне на лице возникло выражение, как если бы он пережил бурю каких-то эмоций. Сжав в кулак руку, в которой всё ещё находились палочки, он ударил себя в грудь, — в таком случае, мы просто обязаны отпраздновать! Если я могу чем-то помочь, просто скажи мне, не стесняйся!
— Хорошо. Разумеется, я буду рад твоей помощи в этом деле, Ива-сан.
Столкнувшись с двумя королями, достигшими взаимопонимания, Юкари и Сукуна могли только вновь переглянуться и печально вздохнуть.
*
Секретная база представляла собой давно заброшенное просторное подземное водохранилище, которое Хисуи незаконно присвоил и переделал. За исключением того пространства, где жили главы Джунглей, база была чересчур широким пустым пространством, растянувшимся вширь и вдаль. Огромные колонны, что высились через равные промежутки в бесконечной темноте, пробуждали в воображении образ древнего храма.
Проходя между этими колоннами, Сукуна озвучил один простой вопрос:
— Кстати, разве День ребёнка вообще отмечают? Это не просто ещё один выходной?
— А? Думаю, в твоём поколении его уже не отмечают так широко, Сукуна-чан. Однако по сложившейся традиции в этот день было положено поднимать коинобори и украшать специальные куклы.
— Изначально он назывался День мальчиков. Этот праздник появился в Китае, и включал в себя традицию украшения ворот ирисами и очищения от зла, что по сути воплощало боевой дух — то есть, несло в себе идею почитания искусства войны, и в самурайском обществе Японии этот праздник стал днём прославления взросления и здоровья мальчиков. Вот каковы корни этого дня, который позднее стал нынешним Днём ребёнка.
— Да, навевает воспоминания. В прошлом в этот день дети одевались как воины, в доспехи и всё такое. Слышишь, Сукуна?
— Не стану я этого делать. Ни. За. Что, — отказывая Ивафуне, Сукуна даже демонстративно потряс головой, показывая насколько ему была противна эта идея. Ещё он крепче сжал длинную палку, которая по его желанию в любой момент могла превратиться в косу, красноречиво демонстрируя своей готовностью к бою, что никакое давление не заставило бы его сдвинуться даже на сантиметр в этом вопросе.
— В наши дни единственными праздничными традициями остались коинобори и лепестки ириса в воде в ванне. Я обдумывал возможность сделать костюм вооружённого воина, но приняв во внимание, среди прочего, время и силы, которые потребовались бы, чтобы выбрать все материалы, организовать процесс пошива и убедить Сукуну его надеть, мне пришлось оставить эту мысль. К сожалению.
— Так ты планировал заставить меня, надо же...
На своём пути они перебрасывались фразами в том же духе, пока Хисуи, возглавлявший процессию, не перестал шагать — или, точнее, не остановил своё кресло.
— Ого, это...
— Когда ты...
Члены клана не сдержали удивлённых возгласов.
Тем, что вызвало их изумление, был гигантский шест. Возвышаясь на основании столь крепком, что оно, вероятно, могло быть создано только на месте, этот шест производил впечатление, сравнимое с окружающими его огромными колоннами. Освещённый с четырёх сторон он казался настоящим монументом.
Хисуи подошёл к столбу, и только тогда повернулся к остальным трём. Обычно бесстрастное лицо Хисуи не выражало никаких эмоций, но на этот раз, из-за игры света и теней на его лице, он выглядел гордым.
— Я всё подготовил. Осталось лишь потянуть за ту верёвку, чтобы поднять коинобори.
Как он и сказал, коинобори тоже были подготовлены заранее. Там лежали четыре изумрудно-зелёных флага, похожих на рыбу, выброшенную на берег.
— Если ты уже зашёл так далеко, надо было закончить и поднять их самому...
— Мои руки, привыкшие к креслу, не смогли ухватить верёвку достаточно крепко, поэтому, Ива-сан, Юкари, Сукуна, я прошу вас оказать мне честь.
— Конечно! Предоставь это своему старику! — Ивафунэ в восторге закатал рукава и схватился за верёвку.
Тем временем, Юкари и Сукуна подметили некий факт, и с весьма озадаченными выражениями лиц вновь повернулись друг к другу, обмениваясь обеспокоенными взглядами.
— Эй, вы двое, чего там стоите? У вас миссия от короля! Проявите энтузиазм! Давайте уже сделаем это!
— Сейчас-сейчас.
— Но ведь ты тоже король, Ива-сан.
С видимым нежеланием они оба тоже взялись за верёвку.
Наблюдая за ними, Хисуи удовлетворённо кивнул сам себе и объявил, как ведущий:
— А теперь, праздничное поднятие коинобори в честь Дня ребёнка. Пожалуйста, начинайте.
Подстёгнутые его словами, они втроём одновременно потянули за верёвку.
*
— Ну, я предчувствовал, что всё так обернётся, — короткое суровое замечание Юкари разнеслось эхом по обширному пространству.
Они подняли коинобори. Если три члена клана взялись за это, поднять флаг было легче лёгкого. Они тянули за верёвку, и флаги скользили выше и выше, в конце концов достигнув вершины шеста и остановившись.
С необычно ярко освещённого шеста среди колонн, в ином случае утонувших бы в темноте, свисали четыре флага в форме карпов. Неподвижно висевшие зелёные тела рыб приводили на ум мрачные ассоциации с трупами, повешенными за шею, и в лучшем случае их можно было принять за жуткие произведения искусства.
Сукуна потянул Юкари за рукав, спрашивая:
— Я сам толком не видел коинобори раньше, но... Они точно должны так выглядеть?
— Ну, как минимум те коинобори, что я видел за свою жизнь, триумфально развевались по ветру.
Без выражения смотря на своё произведение искусства, Хисуи прошептал всего одно слово:
— Ветер...
Никакой ветер не мог дуть под землёй. Естественно. Ни Юкари, ни Сукуна не знали, как Зелёный король, Хисуи Нагаре, мог проглядеть такой простой и очевидный факт.
Хиуси обессилено уронил голову, тихо сказав:
— ...Ива-сан, Юкари, Сукуна. Я искренне извиняюсь. Серьёзный просчёт с моей стороны. По какой-то причине, я ошибочно полагал, что, как только его поднимут, флаг будет развеваться сам по себе. Прискорбный провал в памяти, — Хисуи, бесстрастно произносивший эти слова, выглядел как обычно. Вот только...
— Празднование Дня ребёнка обернулось неудачей. Я сам здесь уберусь, так что вы можете теперь опустить коинобори. Спасибо за ваши усилия...
Он всё-таки огорчился. Хисуи Нагаре мог казаться замкнутым и никак не проявлять свои эмоции, но они у него были, и его товарищи это отлично знали.
Ивафуне, Сукуна и Юкари обменялись взглядами. За секунду они выразили друг другу своё намерение, и, едва подтвердив его, начали медленно подступать к Хисуи.
— Обычно ты так легко не сдаёшься, а, Нагаре?
Хисуи поднял поникшую голову. Его глаза лишь чуть-чуть расширились, когда он повернулся, чтобы посмотреть на них троих.
— Как сказал Ива-сан, ты — Король, так что всё, что тебе нужно сделать — приказать нам.
— А теперь, давайте приготовимся, — Юкари положил руки на ручки инвалидного кресла и покатил его. Подмигнув уставившемуся на него Хисуи, он добавил легкомысленным тоном:
— Если ветер не дует, нам просто надо заставить его подуть. Ведь именно так мы, Джунгли, поступаем, верно?
*
Сложно было назвать секретную базу, изначально построенную как водохранилище, местом, подходящем для того, чтобы там жили люди. Хисуи, выбрав это место из-за необходимости скрываться от Дворца Вне Времени, внёс некоторые изменения. Он добавил освещение, установил систему безопасности в проходах, что вели наружу, построил жилое пространство в четыре татами... а также перестроил каналы водослива, добавив несколько вентялиционных отверстий.
— И оп-па! — Сукуна, спрыгнув из одного из таких отверстий, с усмешкой вытащил свой КПК. — Я подключил его по всей длине, и он готов начать работать в любое время. Я перенаправил питание со всех остальных вентиляторов к этому, так что могу гарантировать, что у нас получится хороший ветер.
— Я тоже закончил со своими приготовлениями. Должен сказать, двигать этот шест довольно нелегко, но, что же, давайте остановимся на том, что назовём это особой тренировкой.
— Я подшил коинобори. Пришлось их самую малость укоротить, но они всё ещё смотрятся вполне неплохо.
Сукуна, Юкари и Ивафуне вновь собрались вместе рядом с Хисуи.
Никакой ветер не мог дуть под землёй. Но в этом подземелье было оборудование, необходимое, чтобы вынудить его подуть. План заключался в том, чтобы передвинуть шест, разместив его рядом с вентиляционным отверстием, и заставить коинобори развеваться на искусственно созданному ветру. Конечно, им пришлось уменьшить вес коинобори, чтобы компенсировать небольшую силу такого ветра...
Ивафуне, Юкари и Сукуна работали вместе, разделив между собой задания, и быстро завершили все подготовительные работы. Хисуи, не теряя времени, отдавал указания, и вскоре всё было сделано как надо: освещённые коинобори снова свисали перед его глазами.
— Осталось лишь включить вентилятор в отдушине, и у нас будет ветер. Я передал права оператора вентилятором тебе, Нагаре, так что сделай это, — улыбающийся Сукуна поднял вверх большие пальцы.
Хисуи дважды моргнул, какое-то время смотрел на него, затем поклонился своим товарищам:
— ...Ива-сан, Юкари, Сукуна, огромное вам спасибо.
— Да тебе и не нужно кланяться нам.
— Тебя это всё так воодушевило, что мне и самому захотелось взглянуть. Ладно, вперёд, включай!
Выжидающие взгляды членов клана остановились на коинобори.
Хисуи, вместе с ними вновь уставившись на верхушку шеста, пробормотал:
— Начинаю выполнение.
Раздался низкий гул. Дистанционно включённый вентилятор начал вращаться. Поначалу медленно, затем всё быстрее, с каждой секундой набирая скорость. Его низкое жужжание эхом разнеслось сквозь темноту, и вскоре к нему добавилось хлопанье ткани. Четыре флага-карпа развевались на ветру, они словно бы ожили и поплыли в воде.
— Очень даже красиво, — честно озвучил Юкари свои впечатления.
Освещённые со всех сторон, четыре зелёных карпа колыхались, развевались и танцевали на ветру, хлопая своими хвостами, и это в самом деле было красивое, даже несколько фантастичное, зрелище.
— О-о-о... Так вот они какие, коинобори! Должен признать, довольно круто смотрится!
— Да, и определённо производит гораздо более сильное впечатление здесь, чем, если мы бы подняли их снаружи. Ну что же, в этом случае все наши неприятности того стояли, хе.
Сукуна и Ивафуне покивали сами себе с очевидным удовлетворением, и лишь Хисуи не произнёс ни слова, неотрывно глядя на плывущих рыб.
Искоса бросив на него взгляд, Сукуна заговорил, пытаясь выдать это за запоздалую мысль:
— Кстати, это же первый раз, когда я вижу коинобори. Нагаре, ты тоже смотришь на них впервые? Поэтому ты хотел их увидеть?
— Нет, — Нагаре тихо покачал головой, — это не первый мой раз. Я ещё когда-то видел коинобори, хотя не могу вспомнить, где и когда.
Услышав этот ответ, произнесённый тихим спокойным голосом, Сукуна затаил дыхание.
Ивафуне сказал, что из-за преследований Дворца Вне Времени у них никогда не было шанса устроить поднятие коинобори. В таком случае, тот другой раз, когда Хисуи мог видеть коинобори, должен был случиться раньше. То есть, до того, как он стал Зелёным королём. В то время, когда Хисуи Нагаре ещё был обычным человеком, и у него были обычные родители, с которыми он жил как семья.
Естественным образом взгляды трёх членов Джунглей переместились с флагов на Нагаре. Было непонятно, ощутил или нет Хисуи эти взгляды, когда он заговорил, будто бы сам с собой:
— Значение и впечатление от коинобори, которые я видел в тот раз, очень отличаются. Но... Эти мне кажутся намного красивее.
На некоторое время воцарилась тишина. А затем рот Ивафуне растянулся в улыбке, и он похлопал Нагаре по плечу:
— Правда? Ну и отлично.
Хисуи, не торопясь, оглядел Ивафуне, потом Юкари, потом Сукуну, и только после этого сказал:
— Да. Действительно отлично.
И тогда на его губах появилась едва заметная улыбка.
@темы: переводы, официальные рассказы, переводы команды WTF K-Project 2018, K ~ Four Seasons of K, персонажи